Мстиславский кивнул. Об антимагических способностях княжича Андрея мало кто знал, только догадки могли натолкнуть на здравые размышления. Но таковых, к облегчению цесаревича и императора, было слишком мало. Слухи — да, они расходились во все стороны, как волны от упавшего в воду камня, и чем дальше от центра, становились всё курьёзнее и смешнее. К тому же агентура императорского клана содействовала их распространению в среде высокородных и дворян. Своеобразная дезинформация, запущенная Мстиславскими, давала возможность Андрею Мамонову спокойно образовать свой Род и укрепить его. Но мальчишка, как это бывает с молодыми, стал проявлять норов, и полез с открытым забралом на Диковых, словно не желая понимать, что они всего лишь пешки на игровой доске. И сейчас важно придержать ретивого молодого жеребца, чтобы не натворил дел.

— Что с семьёй Колодиных? — поинтересовался цесаревич.

— Сопроводили до лодочной станции, оформили браконьерство, изъяли оружие и наложили штраф в десять тысяч рублей.

— Не слишком ли мягкое наказание за нападение на особу императорской семьи? — Юрий Иванович взглянул на большой монитор ЭВЦ, стоящий на рабочем столе, словно хотел найти там ответ.

— Я хотел сдать их воеводе Иртеньеву, чтобы он посадил дураков на трое суток для очистки мозгов, но Николай Юрьевич посоветовал сделать так, как я сказал ранее. Глупые и недалёкие люди, им и так придётся пахать с утра до ночи, чтобы штраф заплатить. Или вообще уехать на заработки. Тоже не сладкая доля.

— А если они начнут искать обидчиков?

— Ваше Высочество, вот здесь я уверен: они будут сидеть ровно на заднице, и побоятся пошевелиться. Мужики сами испугались того, что натворили. Папаша отговаривал непутёвых сынков, но те же здоровые лоси, слушать не хотели разумного предупреждения. Да и я, когда сопровождали их в полицию, предупредил, чтобы не вздумали играть в обиженных и оскорблённых. Если появятся в столице, их сразу возьмут под микитки, как террористов. Для верности сфотографировал эту троицу. Вам незачем волноваться за дочь, Ваше Высочество. Я ведь всегда рядом.

— Ладно, уговорил, — усмехнулся цесаревич, всё же поставивший заметку насчёт семейки Колодиных и через пару-тройку дней послать к ним полицию для закрепления внушения. А то расслабятся, подумают, что пронесло, можно и дальше к гуляющим в парках девушкам приставать с угрозами. — Говоришь, дочь проявила себя максимально спокойно, и не испугалась?

— Внешне обе были спокойны. После прогулки княжич Мамонов привёл девушек в кафе, угостил их коньяком, — усмехнулся Баюн. — Подозреваю, стресс у княжон снимал, да и сам пару чарок опрокинул в себя.

У Юрия Ивановича, решившего налить себе минералки, замерла рука над стаканом, и спохватился он лишь тогда, когда водичка едва не полилась через край.

— Коньяк? — цесаревич не видел, в каком состоянии была дочь, когда та приехала домой с прогулки. — Девчонки пили коньяк?

— Пили, ещё как, — Баюн почему-то был доволен, как объевшийся сметаны кот. — А потом и в кофе добавляли. Но там немного было, Ваше Высочество, — тут же бросился защищать свою подопечную личник.

— Чёрт-те что, — проворчал Мстиславский, стараясь не улыбнуться. Дочь уже не маленькая, алкогольные напитки вполне могла употреблять, но коньяк… Да, похоже на стресс. — Они там бутылку заказали, что ли?

— Небольшой графин, на двести пятьдесят. Выпили весь, — зачем-то добавил личник. — Княжич Мамонов посадил девушек в свой «Фаэтон» и развёз их по домам. Под нашим присмотром, конечно.

— Выпивший сел за руль? — нахмурился Юрий Иванович.

— Никак нет. За рулём был его водитель. Никаких эксцессов по дороге.

— Хорошо, иди, — махнул рукой цесаревич, и Баюн, чётко развернувшись, покинул кабинет.

Мстиславский откинулся на спинку кресла, отхлебнул минералки и задумался. Дочь сначала не хотела свыкнуться с мыслью, что ей придётся делить будущего мужа с ещё одной женщиной, пусть даже являвшейся хорошо знакомой Ариной Голицыной, и даже устроила истерику. Дескать, в таком случае она разорвёт все отношения с «кобелём Мамоновым», за что получила знатную трёпку от матери. Алёна — умная женщина, и там, где цесаревич не мог донести правильную мысль до разбушевавшейся дочери, она справилась играючи. Именно после доверительного разговора с матерью Лидия задумалась, и начала исподволь искать пути сближения с Ариной. «Для привыкания, — как пояснила она, — и лучшего контакта, раз уж нам придётся на двоих делить Андрея»,

Забавно, что она даже не намекала на пункт договора, который позволял Великой княжне не выходить замуж за Мамонова Андрея в специально оговорённых случаях. Всё-таки Юрий Иванович уважал право дочери на чувства и любовь, но в разумных пределах. Увлечённость мальчиками допускалась, куда же без этого, чем и пользовалась Лида летом в Крыму. Да, флиртовала с сынком крупного местного землевладельца, но, скорее, с желанием досадить взрослым за то, что её судьбой распоряжаются, как собственной. Девчачьи взбрыкивания Алёна купировала с жёсткостью и с прямотой. Она свою дочь знала хорошо, поэтому провела несколько сеансов психологического воспитания, после которых Лидия, наконец-то, успокоилась. Хотя, кто знает, что она отчебучит через год, поступив в университет.

Сблизиться с Ариной Голицыной посоветовала, конечно же, Алёна. До такого неопытная девица не додумалась бы. Теперь, когда существует союзный договор, появился фактор нестабильности в виде талантливой девушки из другого Рода. Привязать Голицыных к себе у Мстиславских изначально в планах не было, но снизить импульсивность молодого Мамонова было необходимо. Он сам ещё не знает, в каком направлении двигаться, а две княжны смогут удерживать его в строго очерченных рамках поведения. Парень нащупал метод давления на не нравящихся ему людей, и это беспокоило теперь не только Мстиславских, но и Брюса. Женить парня в таком возрасте бессмысленно, а вот нагрузить его полезными государству делами — об этом стоило подумать. Надо с Иртеньевым поговорить. Что-то застоялся «Арбалет», покрылся пылью.