– Принесло ж ее в такую погоду, – бормочет Варька и громко кричит: – Улька, к тебе Маринка заявилась!

Ульяна не отзывается.

– Открывай уже, все равно не уйдет, – продолжает Варька ворчливо и строго – как будто Ульяна ей не старшая, а младшая сестра.

– Отворяй, Ульяна, по-хорошему отворяй. Не отворишь, на все Заречье ославлю, – Марина, жена Славика, окает и сильно растягивает звуки – превращает простые слова в слова-великаны.

Марина и сама похожа на великана. Высокая, выше козырька над калиткой, выше деревянного солнца на воротах, она стоит босыми ногами в большой луже и стучит широкой ладонью по мокрым, недавно покрашенным доскам.

Неровным обрывающимся звуком скрипят половицы – Ульяна торопится.

– Поковыляла, – бросает Варька и переходит от окна к двери.

Ульяна ковыляет с детства, ступает так, как будто всякий раз раздумывает – делать следующий шаг или остановиться на этом.

Варька приоткрывает дверь детской, смотрит в узкую щелочку, Аленка становится на цыпочки, выглядывает через Варькино плечо.

– Славик на работу с самого ранья поехал, меня не будил даже. Детей третьего дня к свекрови отправила. Чаво, думаю, дома сидеть, пойду до Ульяны в гости, – Марина говорит ласково. Слова-великаны топчутся на пороге, оставляют грязные следы на блеклом тканом коврике. – Ну? Приглашай в дом, што ли.

Ульяна в дом не приглашает, но Марина заходит сама. Проходит в большую комнату, и там сразу становится тесно. Все пространство комнаты, которая одновременно и зал, и рабочий кабинет тети Раи, заполняется Мариной – ее ярким лиловым платьем выше колена, ее большими круглыми коленями, ее длинными голыми руками и тяжелыми мокрыми волосами цвета спелой рябины. В руках Марина держит альбом в бархатной обложке.

– Садись, Ульяна. – Марина опускается на узкий диван и хлопает ладошкой рядом с собой.

Ульяна присаживается на краешек дивана. Рядом с Мариной Ульяна выглядит нарисованной простым карандашом принцессой. Таких принцесс – тоненьких, с волнистыми волосами и крошечными ступнями, Аленка рисовала в первом классе. Альбом с принцессами лежит сейчас на полке у печки. Принцессы у теплой печи как будто тают – карандашные очертания становятся все тоньше и тоньше, и Аленка боится, что однажды найдет на полке пустой альбом.

– Ближе садись, не бойся. С мужиком моим путаться не боишься и меня, Ульяна, не бойся. – Слова у Марины получаются звонкими, веселыми.

Марина открывает бархатный альбом, Ульяна подвигается ближе. С Марининым Славиком Ульяна спуталась недавно, сразу после того, как в институт не поступила. Институт Ульяна выбрала московский, такой, в котором на поэтов учат. «Тоже мне профессия», – сердилась тетя Рая, но Ульяну в Москву отпустила, и даже похвасталась бабушке Соне: «Слыхали, теть Сонь, Улька моя поэтом будет». «Это как – поэтом?» – спросила бабушка Соня. «Как Анна Ахматова», – ответила тетя Рая, которая учит школьников русской литературе. «Пусть бы, может, как ты, учителкой?» – засомневалась бабушка Соня. «Не получится поэтом, пойдет в пед», – сказала тетя Рая.

Пока Ульяна пробовала быть поэтом, набор в пединститут на этот год закрылся, и Ульяна вернулась в Заречье – ждать следующего года и любить Марининого Славика.

– Свадьба наша. Видала, как на руках меня держит? Цельнехонький год на руках таскал. У меня уже пузо на лоб лезет, а он хвать на руки – и понес! Любовь, значится. – Марина проводит ладонью по фотографиям – как будто разглаживает. – И у тебя, Ульяна, свадьба будет. Не плачь, что хромая, найдется и на тебя мужик. А на женатых, Ульяна, не гляди. – Марина переворачивает страницу, улыбается. – А это Борька, первый наш, только ходить начал. А я опять брюхатая. Только тут Славик меня уже на руках не носит. Шалява у него тогда завелась. Мы из-за той шалявы из Ухвалы сюда переехали. Понимаешь меня, Ульяна?

– Неправильно. – Ульяна отворачивается от альбома и качает головой.

– Неправильно, – соглашается Марина, – когда при живой жене шалява объявляется, это, Ульяна, ой как неправильно!

– Вы произносите неправильно. – Голос Ульяны звучит тихо, слова кажутся маленькими, будто не выросшими.

Марина громко захлопывает альбом, и Аленка хватает Варьку за руку.

– Ты чего? – шепчет Варька.

Аленка молчит и боится, что Марина сейчас ударит Ульяну этим бархатным альбомом со свадьбой, Борькой и Славиковой любовью. Но Марина Ульяну не трогает. Марина сидит на диване и смотрит на белую салфетку, закрывающую темный экран телевизора.

– Чот загостилась я. – Марина поднимается с дивана, подходит к окну. – Ужо и дождь почти прошел. А у меня банька топится. Славик обещался раньше с работы приехать. Слышишь? – Марина поворачивается ухом к окну, Аленка и Варька прислушиваются вместе с Мариной. Вдалеке гудит трактор Славика. – Вчера трусы новые купила – с кружевами тут и тут. – Марина проводит одной рукой по животу, другой по ягодицам. Звук трактора становится ближе. – Белье постелила свежее. Хрустя-я-я-ящее. – Марина обнимает себя двумя руками, раскачивается, словно танцует под медленную мелодию. – Чую, дочка будет. Славик давно хочет дочку.