— Да она тащится, Кира! Она сидит и кончает!! Чего-ооо?!!

— Вернись на место, — велел ей я, а когда Асуми подхватилась, выполнив указание, рывком снял давление, жестко обратившись к жене, — Твоё белье. Забери. Немедленно.

Асуми была категорически не готова к тому, что моментально содравшая с себя майку Мана швырнет её подруге в лицо, а затем кинется на неё, как разъяренная кошка. Не готова, но, являясь довольно опытным уличным бойцом, хафу попыталась разорвать дистанцию, только вот куда более высокая, чем она, девушка, прыгнув на стену и оттолкнувшись от неё под идеально выверенным углом, играючи снесла своим телом синеглазую с ног, навалилась сверху, а затем, перевернув за живот, молниеносно укусила за задницу, после чего спокойно, хоть и очень быстро, выхватила свои вещи из моментально ослабших от удивления рук подруги. Еще секунда, и голая, но совершенно этим не смущенная Мана стоит, протягивая мне своё нижнее белье.

— Моя жопа! — удивленно-пораженный вскрик хафу завершил эту молниеносную композицию красочной точкой.

— Мана — далеко не так проста, как тебе может показаться… — пробурчал я, сноровисто одевая жену, — Она просто не может быть достаточно честной с собой. Наша задача — помочь противоположностям внутри неё подружиться, прийти в равновесие, найти более безболезненный баланс.

Одевание, как я и думал, включило назад «тихоню», от чего Мана не нашла ничего лучше, чем броситься мне на шею и начать трястись. Асуми, потирая зад, смотрела на всё это дело с приоткрытым ртом. Как ни крути, но её (предупрежденную!) только что за секунду уложило самое безобидное и мягкое существо, которое она только знала. Отняло вещи и укусило за задницу. Точнее, наоборот…

— Так, всё! — прервал я треск хафу, — Я опаздываю. Пообщайтесь, поговорите вдвоем, потом ложитесь спать. Я буду поздно.

— Драться идешь?

— Нет, смотреть на бой.

Меня позвал дед, Горо Кирью. Отказываться от приглашения я и не думал, так как бой намечался особый, на него собирались прийти самые известные и сильные бойцы Токио, даже, как скупо обмолвился родственник, некоторые летят из других стран. Человек из старых родов принял вызов и собирался провести публичный бой.

Поехали мы с дедом на машине, принадлежащей Сенко-гуми, большой, представительской. Наверное, единственный вид транспорта во всей Аракаве, способный разместить в себе такого титана как Горо так, чтобы он сохранил свое достоинство. Ехали молча, каждый думая о своем. Попутно я экспериментировал с «духовным давлением», постепенно понимая, какой полезный инструмент мне вручил чемпион Северного Канто. Точнее, полезный, но бытовой — за счет неразвитого источника, которому еще расти и расти, я вряд ли кого-то из противников смогу подавить или хотя бы впечатлить (вон даже Асуми, совершенно не ожидавшая подобного, лишь удивилась), зато если придётся иметь дело с обычными людьми, то возможность придать себе немного веса — будет бесценна. Главное научиться дозировать.

Огромная лапа деда легла на плечо. Между двух пальцев у того была зажата бумажка.

— Это тебе, от Хиро, — ворчливо пророкотал гигант, — Опять что-то затеяли, пакостники?

— Скорее наоборот, — вынул я записку, открывая, — Можно сказать, восстанавливаю свою честь.

— Даже знать не хочу… — веско наврал определенно желающий знать старик.

— Если я тебе расскажу, то смотреть будут не на легендарного представителя древних семей, а на легендарного орущего Горо Кирью…

Машина вильнула на трассе, а водитель подозрительно захрюкал, тут же получив подзатыльник… двумя пальцами.

— Ваши дела, — фыркнул дед, — пусть остаются вашими. Главное, внук, сейчас рта не раскрывай. Что бы тебе в твою голову не пришло — поделишься потом со мной в додзё. Ладно?

— Да, джи-сан.

Намек, что среди зрителей будут не только зрители, был более чем понятен.

Само действо происходило в небоскребе, в котором с пятидесятого по пятьдесят третий этаж была установлена настоящая роскошная арена, разительно отличающаяся от мест, где я бывал ранее. Много света, удобные сиденья, расположенные по два-три за раз, уважительно раскланивающиеся и хорошо одетые люди, предпочитающие либо деловые костюмы, либо традиционные национальные наряды. Я успел заметить китайский, тайский и, вроде бы, монгольский костюм, но от дальнейшего осмотра меня отвлек мягкий тычок в плечо такой силы, что я врезался в рядом севшего деда.

Ткнули меня, причем, не кулаком, а мордой, которая, совершив этот акт агрессии, принялась меня шумно обнюхивать. Морда была знакомой…

— Пангао-сан, и ты тут? — весело удивился дед, — Как сам-то? Чего это ты к моему внуку пристал?

— Встречались как-то… — пробурчал я, не особо понимая, как реагировать на зверя весом в несколько сотен килограммов, который, ворча и пыхтя, пытается пристроить зад на кресло рядом со мной. Получалось у него неважнецки, но панду это ни грамма не смущало… в отличие от тех, кто сел позади нас. Причем эти люди не стали пинать зверя и выкидывать с пятидесятого этажа, а, понимающе переглянувшись, пересели на другие свободные места.

— С одной стороны, я не хочу знать, — рассудительно пробормотал старик, — С другой стороны, мне очень интересно, что ты такого сделал старине Пангао, что он лезет тебе на голову… Кажется, он считает, что ты ему задолжал…

— Ну, скорее он мне, — не согласился я, вызвав негодующее пыхтение медведя. Тот даже как-то злобно всхрюкнул.

— О, этот звук я знаю! — нездорово обрадовался Кирью-старший, — Он обещает тебя вздуть!

— Я, вообще-то, тебя умыл, — повернув лицо к огромной черно-белой морде, пялящейся на меня довольно враждебно, проговорил я.