В пятницу, когда я была в баре, мне позвонил Фин, и я вышла на улицу, чтобы ответить.

— Привет, путешественник! — Я была рада получить от него весточку, потому что Марисоль держала язык за зубами и меняла тему всякий раз, когда мы о нем упоминали.

— Привет, Рори. Что нового? У меня выдалась свободная минутка, и я решил спросить, как идут дела. — Я не рассказывала ему о своих отношениях с Лукой, потому что знала, что он будет злорадствовать по поводу своей правоты или, по крайней мере, подумает, что я последовала его безумному совету.

— Все хорошо.

— Вау, ты не могла бы выразиться более определенно? Как дела с коллегой? И ты знаешь, о ком я. — Я просто видела, как он двигает своими идеально изогнутыми бровями. Для парня у него были великолепные брови.

— Он в порядке. Я в порядке. — Для него этого было недостаточно.

— Поскольку ты уходишь от темы, я рискну сказать, что ты на самом деле последовала моему совету и теперь так отвратительно счастлива, что мне захочется дотянуться до тебя через телефон и придушить. Я прав?

— Может быть, — сказала я.

— Ты можешь перестать притворяться. Я услышал радость в твоем голосе. Значит, у тебя с ним все хорошо? — О, теперь в моем голосе слышалась радость? Неужели я была настолько очевидна?

— Все хорошо до тех пор, пока мы можем держать руки при себе на работе, и никто об этом не узнает. Я надеюсь, что больше никто не услышит, что мы счастливы.

Он рассмеялся.

— Просто я более проницателен, чем большинство. Эй, ты, случайно, не могла бы передать Марисоль сообщение от меня? — Это показалось странным, но я не собиралась задавать вопросов.

— Да, конечно. Я сейчас с ней.

— Ты можешь просто сказать ей: «Том Хэнкс»? — Эм, что?

— Ты только что сказал: «Том Хэнкс»?

— Да, просто скажи ей это. Ладно, мне пора, Рори. Поговорим позже. — Я повесила трубку и покачала головой.

Парни чертовски странные.

Я вернулась и передала сообщение Марисоль. Она покраснела, а затем закатила глаза и отказалась рассказывать кому-либо из нас что это значит, как бы мы к ней ни приставали. О, и мы определенно это сделали, без обиняков, без пощады, но она стояла на своем и не сдавалась. Мне следовало бы взять у нее несколько уроков.

У меня не было проблем с тем, чтобы сказать Луке, что я люблю его, и это прозвучало в самые неожиданные моменты. Однажды, когда он был на кухне и убирал посуду, он схватил чашку и начал двигать и постукивать по ней, и это напомнило мне игру, в которую я играла в лагере.

— Я люблю тебя, — выпалила я, когда он показывал фокусы с чашкой. Я имею в виду, что в этом не было ничего такого, чего бы вы не видели в миллионах видео на YouTube, но я подумала, что это было довольно круто.

Он просто улыбнулся, подбросил чашку в воздух и поймал ее за спиной, когда я захлопала в ладоши.

Любовь легко производит впечатление на людей, которые обычно не производят на них впечатления.

Пресс-папье и кружка стали обычными предметами на моем столе, и когда кто-нибудь спрашивал о них, я просто говорила, что мне их подарил друг, и предоставляла им самим делать выводы.

Мы каким-то образом нашли рутину и шаблон, и, конечно, как только мы к этому привыкли, все изменилось.

***

Лука исчез в пятницу днем, и я не могла его найти. Он ушел на обед и не вернулся. Сначала он опоздал на полчаса. Потом на час. Потом на два. Потом на три.

Я пыталась сохранять спокойствие, но внутри я сходила с ума и представляла себе все наихудшие варианты развития событий, а потом старалась не делать этого, чтобы не сглазить, и в то же время пыталась подготовиться к худшему на случай, если оно окажется наихудшим. Я позвонила и отправила сообщение на его мобильный и домашний телефоны и уже собиралась начать обзванивать его любимые рестораны, когда он мне перезвонил.

Я закрыла дверь, чтобы моя истерика не разнеслась по коридору.

— Где ты, черт возьми? Я тут с ума схожу.

— Мне так жаль. Я просто… я был занят и выключил телефон. Прости, Солнышко. Этого больше никогда не повторится. Я не думал, что это займет у меня так много времени.

— Что? Ты не думал, что это займет у тебя так много времени? У тебя не может быть секретов от меня, а потом ты исчезаешь. Я люблю тебя, и это заставляет меня думать, что ты лежишь мертвый где-нибудь на улице, стоит тебе опоздать хоть на секунду. Любовь к тебе превращает меня в сумасшедшую, и я думаю, ты должен это понимать. — Мне потребовались все мои силы, чтобы не закричать на него, и я определенно вытерла несколько слезинок. Это была тонкая грань между злостью и облегчением. Мне хотелось обнять его и ударить коленом в пах за то, что он так поступил со мной.