— Капитан Юрчиков, у меня есть план. Разрешите исполнять?

Василий Петрович поморщился, глядя на меня, и поправил каску.

— Что ты там еще придумал? — спросил он.

— Вот там я могу пробраться на крышу, перебежать и спуститься к окну на канате. — я показал рукой на неохваченную огнем часть дома.

— Ты спятил? — рявкнул раскрасневшийся начальник. — Жить надоело? Я запрещаю!

Предполагая подобный исход, я развернулся, и не дослушав командира, вовсю бежал к первому подъезду. Петрович кричал вслед проклятия. Мне все равно. Человеческая жизнь в опасности, нельзя стоять и смотреть, как мать и ребенок сгорают заживо.

Ворвавшись на лестничную клетку, я полетел через пролеты наверх. Лифт по понятным причинам отключили, да и пользоваться им было бы глупо. Пот застилал глаза, ноги отказывались слушаться. Все таки тащить на себе почти тридцать килограмм снаряжения задача не из простых.

Наконец последний этаж и выход на крышу. Прохладный ночной воздух ударил мне в лицо. Я побежал к части дома, охваченного пламенем. Внизу нужное мне окно. Женщина стоит на подоконнике, прижимая к себе маленькую девочку. Сердце щемило от этого зрелища.

Времени катастрофически мало. Еще немного и их не спасти. Угорят или огонь доберется раньше меня.

— Потерпите, — прошептал я, словно женщина могла меня услышать. — Я уже иду.

В этот момент ко мне подбежал мой товарищ Семен. По всей вероятности, его отправил за мной Петрович. Молча оценив ситуацию, он занялся креплением каната.

— Я спущусь к окну. Подстрахуй. — сказал я.

— Давай, только поспеши. Пламя слишком близко, канат может не выдержать высокой температуры.

Я кивнул и уперся ногами в выступ здания, схватившись одной рукой за веревку. Вроде держит хорошо, можно спускаться. Добравшись до нужного окна, я проскользнул в проем.

Женщина с дочкой забились в угол. Их лица перемазаны сажей и в слезах. Огонь уже проел входную дверь и продвигался ближе.

— Все хорошо, — сказал я как можно спокойнее. — Я пришел помочь.

Сначала нужно вытащить ребенка. Закрепив ее на груди страховкой, я начал подъем. На крыше Семен взял девочку и отвел в сторону.

— А мамаша где? — спросил он.

— Сейчас спущусь за ней. Уводи ребенка.

— И оставить тебя одного? Нет уж. — Семен отрицательно покачал головой.

На споры времени нет. Я снова спустился в квартиру и забрал женщину из горящего здания. Пламя уже пожирало стены и ковер. Минута, и бедняга получила бы сильные ожоги.

Пламя лизнуло спину, когда мы повисли на канате. Сверху заорал Сема, и я обратил внимание, что веревка горит. Дело плохо. Еще немного, и она оборвется под нашим весом.

— Мне нужно, чтобы вы отпустили меня, — крикнул я женщине в ухо.

— Нет, вы что? — она отрицательно мотала головой и смотрела на меня с ужасом.

— Канат не выдержит. Я подброшу вас вверх. Там мой товарищ. Он вас поймает!

С широкими от страха глазами женщина ослабила хватку, чтобы я мог привести свой план в действие. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обернуть веревку вокруг ноги и резким движением подтянуть девушку как можно выше. Семен наклонился и, подхватив ее за руки, вытащил на крышу.

Канат прогорал на глазах. Времени на раздумья не было. Перехватившись двумя руками за веревку, я раскачался и, перебежав по стене, прыгнул к окну угловой квартиры. Ноги соскользнули, и только чудом мне удалось схватиться за выступ подоконника в самый последний момент.

Экипировка нещадно тянула вниз, руки слабели, сил почти не осталось. Как раз в тот момент, когда я практически сдался, окно открылось, и на меня с улыбкой посмотрел Семен.

— Собираешься тут весь день висеть? — ухмыльнулся он.

— Да пошел ты! Затащи меня уже!

Он помог мне перелезть через подоконник и попасть в чью-то спальню. Огонь еще не добрался до этой части здания.

— Ну что, пошли вниз огребать от начальства? — сказал я тяжело дыша.

— Да уж. Петровичу лучше на глаза не попадаться.

Мы вышли на лестничную клетку, где стояли в ожидании перепуганные мать с дочкой. Их лица перепачканы сажей, одежда местами порвана. Но они были живы. Если бы я не проигнорировал приказ, эти люди погибли бы.