Я пришел в себя на поле битвы, лишенный памяти. Говорят, я похож на пропавшего внука главы клана Энхард, но та, что может быть моей сестрой, отказалась меня признать.
Во мне проснулась способность убивать демонических тварей, но принесла лишь врага, готового на все, чтобы меня уничтожить.
Только теперь это не так просто - у меня в руках оружие могущественного полудемона, а за плечом колчан с ядовитыми стрелами.
Хотя мне пришлось бежать, я сделаю все, чтобы вернуться, расправиться с врагами и узнать, кто я такой на самом деле.
Глава 1
Моя защита выдержала одну секунду. Как раз столько времени, сколько мне понадобилось, чтобы зачерпнуть собственной магии из внешнего водоворота. В этот раз я взял то, что приходило без усилий — стихию Воды.
Она убивает Огонь, не так ли?
Вот огненное инферно оказалось поглощено водными стенами… И я впервые увидел, что огонь внутри воды тоже может гореть. Гореть, ярясь и плюясь искрами, превращая воду в пар, сам отказываясь затухать. Хорошо, хотя бы, что он не разгорался еще ярче.
Десять камней, так, господин Райхан Сирота? А может быть, одиннадцать или двенадцать, как у меня? Или даже больше? Никто ведь не считал точно, когда он, во время дикой инициации, уничтожил вокруг себя все живое, превратив поля и леса в пустыню. А еще, в отличие от меня, Райхан Академию закончил и много лет практиковал магию, будь то на войне или в мирное время…
Даже странно, что он использовал против меня всего лишь чистый Огонь, а не какое-нибудь заковыристое заклинание, которое я бы понятия не имел как остановить.
…С другой стороны, возможно, и не странно. Возможно, императорскому советнику просто нравилось сжигать людей живьем…
Все эти мысли промелькнули за долю мгновения, а потом стало не до них, потому что советнику явно надоело противостояние стихий, вроде бы застывшее на одном месте, он влил больше силы, и вся моя вода — вообще вся, включая ту, которую я еще только вытягивал — превратилась в горячий пар.
Меня этот пар отчего-то не обжег — наверное оттого, что был частично создан из моей собственной магии — но за его белой пеленой я услышал крики. Призраки пострадать не могли, так что кричали явно третьекурсники…
А сейчас советник ударит снова…
«Я помогу», — шепнул у меня в голове знакомый голос, который я не слышал уже больше недели. Но что «душа города» делала здесь, больше чем в ста милях от столицы?
«Помоги», — согласился я, решив, что все вопросы ей смогу задать позднее, когда советник уже не будет пытаться меня убить.
Сперва стихли крики. Потом исчез огонь. И в последнюю очередь развеялись клубы белого пара, до того скрывавшие от меня происходящее.
Студенты, потерявшие сознание, лежали на земле — по крайней мере, я надеялся, что они были без сознания, а не мертвы. А призраки наблюдали за происходящим с откровенным изумлением, включая того парня, который вызвал «демона».
Господин же императорский советник выглядел мрачнее тучи, и вовсе не потому, что лиса звенящим от негодования голосом отчитывала его сейчас за нападение на ее «гостей». Настоящая причина заключалась в полупрозрачных золотых браслетах, медленно вращавшихся вокруг запястьев советника, и я был практически уверен, что создала их вовсе не лисья магия.
«Да, это я сделала», — самодовольно промурчал у меня в голове голос «души».
Едва белый пар рассеялся, советник перенес внимание с лисы на меня.
— Убери это! — потребовал он, подняв руки, и я заметил, что браслеты соединены друг с другом еще более тонкой и прозрачной золотой нитью и вместе выглядят как эдакие роскошные магические наручники. Какие еще наручники носить императорскому советнику, как не из чистого золота?
Я удержался от того, чтобы высказать последнюю мысль вслух, но едва-едва.
С другой стороны, а стоило ли удерживаться? Можно и позлить врага перед тем, как его убить.
Когда еще мне представится такая отличная возможность навсегда избавиться от Райхана Сироты? И Амана, и остальные аль-Ифрит скажут мне только большое спасибо, если советник перестанет им досаждать.
Единственным, кто мог пожалеть о смерти советника, был император, и меня, честно сказать, его чувства ни капли не волновали. Конечно, узнай он, что его правую руку убил именно я, мне несдобровать, но кто ему об этом сообщит?
Я бросил быстрый взгляд на третьекурсников, которые все еще лежали на земле и непонятно было, дышали или нет. Если выживут, то поймут, как именно советник погиб. Но в этом мире существовали замечательные клятвы, и я был уверен, что смогу заставить их поклясться молчать.
Да, пожалуй, мне ничто сейчас не мешало убить советника. И угрызений совести я тоже не испытывал — он напал первым, без предупреждения, и не поставь я на всякий случай заранее защиту, уже был бы мертв, поджарен, в черной хрустящей корочке…
Наши взгляды встретились, и по моему лицу советник понял, что именно я решил сделать. Райхан Сирота не испугался — стоило отдать ему должное, трусом он не был. В его глазах вспыхнула лишь ненависть, ярая, огненная, а за ней будто пряталось что-то еще, какое-то мучительное решение, принимать которое ему очень не хотелось, но он был вынужден…