Правда, это поучение всплывало в разговоре обычно, когда упоминали судьбу семьи самой Марии-Евгении. По негласным сведениям, которые семье пропавшего графа все же удалось собрать, к исчезновению графа приложил руку кто-то из его близкого окружения. Из свиты герцога или герцогини, если быть точным. Сейчас Фредерика жалела, что не расспросила об этой скандальной истории поподробнее. В их с матерью разговорах все больше фигурировали имущественные моменты. А ей бы, как оказалось, больше пригодились бы дворцовые сплетни и интриги.

На всякий случай, Рике решила показать копии списка еще двум доверенным людям. Ну, по крайней мере, тем, которых пока что условно можно считать таковыми. Таким образом список уменьшился на несколько позиций.
– Ой, нет! – Замахала руками принцесса Мелисса, прочтя одно из имен. – Семейство, конечно, вполне приличное. Но сама девица – ужасная болтушка. Брать ее в доверенные особы я рекомендовала бы лишь в том случае, если тебе необходимо срочно сообщить подробности своей жизни всему двору - И как она такая при дворе выживает?! – Искренне удивилась и, пожалуй, даже восхитилась Рике. – Ее с детства учили, что подобного легкомыслия двор правителя не прощает.
– Ну-у… Выживает. – Мелиссе пожала плечами. – В отличие от дочки, отец – нужный человек в ведомстве, кстати, твоего мужа. Да и матушка тоже – замечательная дама, со связями. С ними мало кто рискнет ссориться вот так, напрямую. Но вот девочку я бы, на их месте, пристраивала не ко двору, а лучше сразу замуж.
– Да уж, замуж…

Еще одну кандидатуру вычеркнул Рихард. Мужу Фредерика показывала список с опаской, хотя ее и предупреждали, что пассия у него была из тех, что попроще. Не при дворе, а где-то в городе.
– Только по согласованию с Эриком. – Безапелляционно заявил он, вычеркивая имя.
– А почему именно с ним? – Удивилась Рике, но тут же поспешила уточнить. – Нет, я понимаю, что все имена из свиты придется согласовывать. Но почему эту – особо?
– С этим - к Эрику, - пожал плечами принц Рихард. – Сможет – скажет. Но, если вкратце, у его ведомства там какие-то вопросы к старшему брату.

В итоге, после нескольких изменений и согласований, придворные смогли наконец-то вздохнуть. Кто-то – с облегчением, а кто-то – огорченно. Свита последней принцессы была полностью укомплектована. Проигравшим оставалось ждать своей очереди и надеяться, что какое-либо место вскоре освободится.

Таким образом принцесса Фредерике кроме верной компаньонки обзавелась также секретарем, двумя девицами для парадных выходов и еще одной, чья обязанность заключалась в том, чтобы содержать в порядке корзинку для рукоделий. Должность, надо сказать, совершенно несложная, учитывая нелюбовь Фредерике к ручному труду. Конечно, как любая уважающая себя знатная дама, она умела нанести тонкую вышивку на алтарное покрывало для храма или на шелковое полотно будущей подушки. Но занималась она этим, скорее, по обязанности, чем для души.

И тем более Фредерике никак не могла понять, зачем той же Мелиссе, к примеру, вязать вечерами теплые чулки. Благотворительность – ладно, но можно же благотворить чем-нибудь… ну-у, не настолько приземленным?
– А мне нравится вязать. – Легко рассмеялась Мелисса в ответ на вопрос. И это после того, как Рике полвечера промучилась, подбирая слова, чтобы задать этот вопрос максимально деликатно. – Понимаешь, это просто привычка. Вроде, и руки заняты, а голова все равно свободна для того что надо обдумать прямо сейчас.
– А остальное рукоделие? – Не поняла Фредерике.
– А остальное – не так привычно. Там думать надо, голову подключать. – Мелисса пожала плечами. – А чулок, его плети да плети. Польза, опять же. А Гота наша кружева любит, как воспоминание о детстве. Ее Величество – вышивает… В общем, никто не будет заставлять тебя заниматься нелюбимым делом. Хочешь алтарные покрывала, пусть будут покрывала. Храмовники возрадуются.

Вспомнив, сколько зимних вечеров они с матерью и их компаньонки провели за одним-единственным покрывалом, Фредерике приуныла. Но, как оказалось, от нее никто и не требовал посвящать все время благочестивым делам. Наступало лето и двор начинал готовиться к выезду. Принц Рихард, с которым у Рике успели установиться вполне дружественные отношения, опять сумел удивить.
– Велите собирать вещи, - эти слова были сказаны будничным тоном за обычным ужином. Наверное, именно поэтому и не произвели поначалу должного впечатления.
– Какие вещи? – Рике, как раз выбиравшая среди крошечных паштетов свой любимый, отвлеклась.
– Самые необходимые, - Рихард уже отдал должное ужину и теперь лениво посматривал на аппетитные блюда. – Примерно, на неделю. Остальное доставят потом с основным обозом.
– Необходимые для чего? – Деловито уточнила Рике, раздумывая, к чему такая спешка. – Бал? Приемы? Встречи?
– Нет, просто пара прогулок по окрестностям и семейных вечеров.

Заметив, что супруга все еще находится в полном недоумении, Рихард пояснил: «Со времен свадьбы у нас почти не было случая выбраться куда-нибудь из дворца. К сожалению, и в этот раз моя служба не способствует долгим путешествиям. Поэтому, я просто договорился с братом, что мы выедем на неделю раньше и, пока слуги готовят летний дворец к приему королевской семьи, мы поживем в резиденции кронпринца. Неофициально».

Такое пояснение делало ситуацию более понятной, и Рике пообещала, что завтра прямо с утра распорядится о сборах.

Несмотря на всю неофициальность совместной поездки, Фредерике извелась, пока служанки собрали вещи. Невысказанный намек мужа был ей понятен. Время, отпущенное ей на привыкание к новому дому истекло. Теперь оставалось решить для себя, что с этим пониманием делать. С одной стороны, в сердце таилась обида, что муж так долго пренебрегал ею. Хотелось выйти победительницей из этой борьбы, чтобы принц Рихард осознал наконец-то, что зря свел к формальностям общение с супругой. С другой, Рике была благодарна принцу за отсрочку, которая позволила привыкнуть к нему, а также, привести в порядок свои дела и мысли.