Я продлила больничный еще на две недели. Выкидыш сорвал мои карьерные планы. Я не хотела возвращаться в Гданьск на работу. Однако надо было на что-то жить. Из того, что Марек рассказал мне, я поняла, что у него очень много заказов, и я была ему необходима. Я бы предпочла быть необходимой здесь.

– Уезжаешь все-таки? – спросил Шимон.

– К сожалению. Надо. Только поговорю с ним. Может быть, часть заказов я смогу забрать сюда.

– Тебе же ведь не обязательно сидеть на месте?

– Может быть, я буду, как говорится, на два дома – то здесь, то там, в Гданьске.

– Устанешь от разъездов.

– Знаю. Пани Стефания всегда говорила, что нужно знать, где твой дом, где стоят твои тапочки.

– А как же Руди? – Он погладил кота, чем вызвал легкое беспокойство Луны.

– Я возьму его с собой.

Шимон обратился к коту:

– Руди, к морю едешь.

Кот посмотрел на него с упреком.

– Не думаю, что он доволен. – Шимон покачал головой.

– Никто не доволен, но я вернусь, – пообещала я.

– Почему у меня такое чувство, что ты уезжаешь надолго? – спросил он.

– А об этом ты уже должен спросить себя, – рассмеялась я.

Но я так и не успела уехать. Марек приехал сам. Он привез мне большую корзину с розами. Стал извиняться за то, что не умел ценить нашу любовь. Попросил дать ему шанс попробовать еще раз. Я очень хотела быть непреклонной. Однако он прекрасно знал, как играть на моих самых тонких, самых чувствительных струнах. Он хорошо меня знал и был очень умным. Мы проговорили половину ночи, и я рассказала ему все. Он обнимал меня и почти плакал вместе со мной. Тогда я чувствовала огромную близость с ним.

– О чем ты, девочка, у нас еще будет ребенок, двое, трое, сколько хочешь, – гладил он меня по голове. – Я знаю, я совершил ошибку. Прости. Кто не ошибается? Я был очень глупый. Обещаю все исправить.

Потом мы легли спать. В одну постель. Марек утверждал, что у него аллергия на кошек, поэтому Руди был заперт на кухне, где он дал волю своему недовольству громким мяуканьем, длившимся всю ночь напролет.

Утром меня разбудил стук в дверь.

Шимон.

– Булочки принес, – крикнул он с порога.

Я быстро надела халат и вышла ему навстречу.

– Большое спасибо, – улыбнулась я.

Следом за мной из спальни вышел Марек.

– Прости, не знал, что у тебя гости. – Шимон сделал шаг назад.

Марек обнял меня за плечо, как свою собственность. Я легко и решительно скинула его руку.

– Знакомьтесь, – сказала я. – Это Марек, а это Шимон.

Мужчины своими взглядами продемонстрировали явную нерасположенность друг к другу.

– Марек? – переспросил меня Шимон.

Больше он ничего не сказал. В его интонации заключалось все, о чем он хотел меня спросить. Он мог говорить любые слова, любым тоном, но в моих ушах звучало бы только одно: «Девочка, ты что, черт побери, творишь?»

К сожалению, он не дал мне ответить на этот вопрос.

– Приятного аппетита. – Он протянул мне пакет с продуктами. – Мне пора.

– Ты не поешь с нами? – спросил Марек тоном хозяина.

– Нет. Спасибо, – сказал Шимон и тихо закрыл за собой дверь.

Мне не понравилось, как повел себя Марек. Шимон был мне совсем не безразличен. Не знаю, была ли у нас тогда дружба. Говорят, что нужно вместе съесть пуд соли, чтобы назвать человека другом. Но я знаю, что Шимон поддерживал меня в самые мрачные минуты моей жизни. Без него я бы не справилась. Он не заслужил такого отношения к себе.

Шимон тактично отошел на второй, третий, какой там еще… план. Вероятно, он решил, что я вернулась к Мареку, потому что внешне все выглядело именно так. Ночь, проведенная вместе… А Марек отлично использовал тот момент, когда Шимона не оказалось рядом со мной. После недели «подкатов» Марека ко мне, ласковых слов, пылких обещаний мне снова показалось, что я влюблена.

Я была очень глупой и наивной. К сожалению. Люди учатся на ошибках, но часто, чтобы учиться, человек должен совершить одну и ту же ошибку несколько раз. Это как с новыми словами, когда изучаешь иностранный язык: пока несколько раз не повторишь их – не запомнишь.

Две недели назад я попрощалась с Шимоном и поехала в Гданьск. Во время моего отъезда он был сдержан. А я не знала, как полагается вести себя в такие моменты.

Я чувствовала угрызения совести, хотя не знала почему.

– Когда приеду, сделаешь кофе? – спросила я.

– Замётано. Кофе форэва, – коротко ответил он.

– Я рада. – Я хотела по-дружески чмокнуть его в щечку, но он как-то так неловко повернул голову, что наши губы встретились.

– Прости, – сказал он.