Я поежилась. Воодушевление от предстоящего веселья вместе с однокурсниками стремительно таяло. Как-то все неудачно начиналось. Еще и холод этот… Я уже слышала, что снег в горах выпадает рано и держится долго, а на некоторых вершинах и летом не сходит, но возникло странное ощущение неправильности. Что-то шло не так, как должно. И дело даже не в том, что мы чуть не попались рабочим.

Взгляд поднялся к небесам. Глупая затея – из-за вечно зависших над Орлиной Головой облаков звезд было не увидеть. Но мне вдруг будто пощечину дали. Я пораженно уставилась вверх.

Туманный венец Облачных вершин опустился еще ниже. В нем, словно проглоченные, пропали внутренние ворота, он полностью накрыл Львиную Голову и медленно сползал ниже по склону, почти догнав нас с Уином. А ведь вечер был ясным. И вдалеке еще получалось разобрать края чистого звездного неба. Не было никаких причин, почему туча начала окутывать всю гору, но это происходило.

И этот странный холод, который покусывал меня за руки. Он поднимался все выше и выше… пока не схватил меня за горло.

Я вскрикнула, вполне отчетливо ощущая, как мою шею что-то сдавливает. Взмахнула рукой, но там не было ничего. Ничего!

– Что с тобой? – взволнованно спросил Уин, обернувшись. – Споткнулась?

Я помотала головой, хотя не была уверена, что он заметит это движение в темноте. Но из горла шел только сип.

На глазах выступили слезы. Сердце от испуга заколотилось так, будто было готово выскочить из груди. Я ничего не понимала. Что со мной – приступ неизвестной болезни? Я не раз слышала, что люди, бывает, без причин умирают во сне или падают прямо на улице, а потом уже не встают. Но обычно все эти истории рассказывались о тех, кто значительно старше. Неужели и мне суждено вот так внезапно умереть?

Или это какая-то магия?

Невидимые когти, сжимавшие мою шею, отпустили ее так же неожиданно, как вцепились. Я тяжело задышала, приходя в себя. Перед глазами плясали яркие пятна. Я с трудом разобрала сквозь них Уина, который, оказывается, махал ладонью у меня перед лицом.

– Эйри! Эйри! Ты чего встала как вкопанная? Ты обидела моего ребенка!

– Что? – ошарашенно переспросила я.

У Уина есть дети?

«ТЫ ОБИДЕЛА МОЕГО РЕБЕНКА!»

Прозвучавший прямо в голове крик был таким громким, что я дернулась. Только теперь я поняла, что фраза о ребенке принадлежала не моему другу, который продолжал растерянно стоять рядом. Кто-то ментально на меня воздействовал!

Такое умели только маги, но Коллар сейчас должен был находиться на балу. Да и детей вроде бы у него не было. По крайней мере, нигде в Небесной академии. Как я могла обидеть кого-то из них?

К тому же вопль, все еще эхом отдававшийся в ушах, был женским.

Запоздало я вспомнила, что еще на слияние разумов способны грифоны…

В лицо ударил порыв ветра. Я отпрыгнула инстинктивно, хотя уже начала понимать, что именно происходит. А когда на траву, разорвав плотное полотно тумана, приземлился взрослый грифон, в голове озарением сверкнула догадка.

Это же мать Заката! Кто еще из королей неба мог бы накинуться на меня из-за своего ребенка?

Я взвизгнула, пошатнувшись из-за того, что почву тряхнуло. Грифоница рухнула камнем, а весила взрослая особь никак не меньше откормленного тяжеловоза. В темноте она казалась упавшей рядом с нами скалой. Черные глаза зловеще сверкали обсидианом.

Уин заорал. Я его за это ничуть не осуждала. Сама бы так вопила, если бы с ног меня не сбил удар крыла.

Перья Заката на ощупь были мягкими, как шелк, но близкое знакомство с крыльями взрослого грифона мне не понравилось категорически. В бок словно врезали битой. Я кубарем покатилась по склону. Только это меня и спасло от клюва, который понесся ко мне отнюдь не с добрыми намерениями. Грифоница, промазав, ткнулась мордой в землю и возмущенно заклекотала.

Моя «поездка» по траве закончилась почти у стен авиария. Было больно, расцарапала я себе уже не только руку, а отбила, кажется, вообще все, что можно. Но вместо того, чтобы лежать и стонать, тут же подскочила и понеслась к авиарию.

Когда за тобой гонится разъяренный грифон, не время валяться на травке!

О том, чтобы дать грифонице отпор, не могло быть и речи. Задохлика вроде меня она располовинит одним ударом когтистой лапищи. Единственное, что я могла сделать, это спрятаться. Авиарий не только находился ближе всего – на нем лежала защита от грифонов. Правда, подразумевалось, что они не должны выбраться наружу. Но ведь и снаружи внутрь они в таком случае вряд ли попадут, верно?

Мне оставалось только завернуть за угол. И там – спасение.

Заскользив по гравийной дорожке, которая быстро намокала из-за опустившейся ниже обычного тучи, я ринулась к дверям, над которыми болтался тусклый фонарь…

Святые воды Фиреннэна! Закрыты! Мало того, на них висело сразу три цепи с массивными замками! А стражник, который днем следил за порядком, видимо, давно ушел спать.

Изнутри слышались клекот и царапанье. В створки с той стороны кто-то толкался, причем так слабо, что ворота едва шевелились. Закат, милый… Услышал мать и помчался к ней…