Одного злодея с отснятой микропленкой поймали, правда, с помощью все того же капитана Неустроева, но другая группа опытных агентов схватила Николая, и накачав его психоактивным препаратом, повезла его, раба божьего к границе СССР — для передачи заказчикам. Слава богу, подняли тревогу коллеги, и встал могучий Советский Союз на защиту своих интересов, и своего гражданина.

Препарат оказался с нехорошим побочным действием — потерял Исаев дар речи, и, оказавшись в госпитале, пришлось ему осваивать язык жестов, а при необходимости записывать то, что хотел бы сказать. Николай даже толком не знал, кто и где разработал для него лекарство, но терапия помогла, и он заговорил, правда, с шепелявинкой, но это дело поправимое.

И еще, еще было важное событие — письмо от Гали… Галочки с нарисованными, такими маленькими сердечками, что он их поначалу и не заметил.

Вчера, когда его выписали из госпиталя, он оказался в ситуации подобно старухе у разбитого корыта. Из документов — только выписка из госпиталя, а из личного имущества — носовой платок в кармане. Да и верхняя одежда была с чужого плеча — так его специально переодели его захватчики, чтобы закамуфлировать внешний вид.

Когда он пришел в Наркомат Вооружения, его в затрапезном внешнем виде и без документов, разумеется, никто и не собирался пускать, и Николай пустился в пространные объяснения, но ситуацию выручил проходящий мимо сержант, с которым они вместе когда-то ехали в КБ-6.

Сержант подтвердил, что это свой человек, и посоветовал охранникам позвонить в отдел кадров, что и было сделано, и вскоре Николаю принесли пропуск, новое удостоверение личности и его идентификационный жетон. Они разговорились с сержантом, который сообщил, что сегодня вечером он опять отбывает в КБ-6 на поезде, и Николай решил поехать с ним.

В Финчасти он получил довольно приличную сумму денег (зарплату и премию), и некоторое время недоуменно смотрел на шуршащие банкноты, так как от денег на фронте, а потом, и в КБ, почти отвык. Суммы за питание просто удерживали из зарплаты денежного довольствия специалистов, а за все время он потратился только на будильник и билет в кино. И только теперь до него дошло, что он может сбросить с себя ненавистное одеяние, доставшееся от захватчиков, и что-нибудь приобрести по вкусу.

Ему объяснили, что прямо в здании Наркомата есть магазин, где он может присмотреть себе обновку и объяснили, как туда пройти, добавив, что сначала ему нужно явиться к Наркому, так как он его ждет.

* * *

— Здравствуйте, товарищ Исаев, — сказал, вставая нарком, — проходите, пожалуйста, садитесь. Как вы себя чувствуете, как настроение?

— Спасибо, нормально. Подлечили, правда, фепелявлю иногда, особенно, на слове Ишаев, но это постепенно проходит.

— Прежде всего, товарищ Исаев, я хочу передать вам привет и наилучшие пожелания от нашего Верховного Главнокомандующего. Он сам хотел с вами переговорить, но приболел, плохо себя чувствует, и поручил это сделать мне.

— Да, спасибо за привет.

— Это вам спасибо, товарищ Исаев, за разработку оружия, оно мне очень понравилось.

— Это заслуга всего коллектива, товарищ… — но нарком поднял руку, призывая Николая помолчать.

— Мы получили пробную партию, и я дал задание своим порученцам изучить его, с помощью разработанной вами памятки, и произвести выстрелы по цели на нашем, подмосковном полигоне. И, вы знаете, они доложили, что и разобраться и стрелять очень легко и просто, но я решил проверить все сам, и отправился на полигон, прихватив с собой пятерых красноармейцев, как я сказал, для охраны. Вы знаете, в последнее время в нашем обществе стала появляться нехорошая практика — выдавать желаемое за действительное, и приходится важные моменты проверять самому. Я бывший царский офицер, и точно говорю, что в моей офицерской молодости ничего подобного не было… Да, извините, я отвлекся.

— Так вот, на полигоне я вручил каждому красноармейцу гранатомет с памяткой, взял такой же себе и сказал, что через 10 минут мы должны выстрелить по цели. И мы выстрелили по подбитому немецкому танку, хором, да так, что этот танк разлетелся на куски. Все справились, даже я, старикашка, то есть получили стопроцентный результат.

— Да что вы, товарищ Нарком! Какой же вы старикашка!

— Мне виднее, Исаев, но дело не в этом, а в том, что теперь мы располагаем прекрасным противотанковым оружием, но успокаиваться рано.

— А теперь я перехожу к основной теме нашего разговора. Смотрите сюда, Исаев, это карта тихоокеанского театра военных действий. Возможно, вы слышали по радио, что совсем недавно, 14 декабря, Япония начала военные действия против Соединенных Штатов Америки.

И Николай, молча, кивнул, показав, что слышал, но, на самом деле, он этой информации особого значения не придал.

— Военные силы японского микадо, — продолжил нарком, — практически разгромили американский военный флот и военно-морскую базу на Гавайях, это начало большой и серьезный войны. Я хочу сказать вам, можно сказать, по секрету, что наше правительство давно планировало поставить Японию на место, а то они совершенно перестали с кем-либо считаться на Дальнем Востоке. Наших пограничников практически ежедневно провоцируют, останавливают рыболовецкие суда, нервируют рыбаков и моряков.

Нарком поводил пальцем по голубой поверхности Тихого Океана, Охотскому Морю и острову Сахалин. — Вы наверняка знаете, — продолжил он, — что царское правительство бездарно профукало войну с Японией в начале века и потеряло Маньчжурию, Порт-Артур и лучшую, южную часть Сахалина. Наше, Народное Правительство не собирается продолжать экспансию, но Сахалин мы должны, в любом случае, вернуть. А также предполагается помочь Китаю освободиться от японской оккупации. И, сейчас наш Наркомат Иностранных Дел проводит переговоры с Правительством США о возможности совместных действий против Японии. Вы догадываетесь, для чего я это вам рассказываю? — он поднял взор на Николая, который лишь пожал плечами.