— Ух, ты! — удивился Николай, — как вы ловко все сформулировали, и даже рисунки сделали. А рисунки-то зачем?

— Затем, чтобы было понятно, какую продукцию мы можем делать, так как названий недостаточно. Ты пойми, что в разных местах разные вещи называют по-разному, а с рисунками все понятно. Ты, я вижу, въедливый парень, пытаешься во всем разобраться, люблю таких, я и сам такой. А как тебя зовут, и чем ты занимаешься?

— Я Николай, и напарник мой тоже Николай. Мы едем в командировку, на Урал.

— Жаль, что так близко, а то заехали бы ко мне в гости, в Тулун, я бы вас на санках покатал, контрабандой, я отличные санки заныкал, никто не найдет. А ты запиши мой адрес, буду рад с тобой встретиться.

— Вряд ли я когда там окажусь…

— Да кто ж знает то, ты запиши.

И Николай, чтобы не обижать старичка, записал адрес на обратной стороне обложки учебника, который был у него под рукой.

— Эй, товарищи, смотрите, Исаев приехал, а говорили, что никогда не приедет! — Зоя подскочила к стоящему в дверях с чемоданом, Николаю, и крепко его расцеловала. Ей, как он подозревал, было далеко за 30, и относилась она к Николаю, как мать к взрослому сыну. — А похудел то как, бедняжка.

— Так в госпитале же был, не на курорте, — послышался чей-то рассудительный голос.

— Знаем мы эти госпитали, — к Николаю подошел фотограф Иван Васильевич. — Завел там себе зазнобу, а то и двух, вот и похудел на почве любви, — он, как всегда, не мог удержаться от скабрезной шутки.

Сотрудники КБ собрались вокруг Николая, пожимали руки, хлопали по плечу, спрашивали про здоровье. Из застекленного кабинета вышел начальник КБ Геннадий Васильевич, которого Николай видел лишь мельком, когда прибыл сюда в первый раз. — Ну, здравствуйте, здравствуйте, товарищ Исаев, рад вас видеть.

— И я, взаимно! Как вы себя чувствуете Геннадий Васильевич?

— Неплохо, спасибо. Меня только вчера выписали из больницы. К сожалению, когда усаживался в эти дурацкие сани, поскользнулся, упал и сильно ударился, ну ладно, это пройдет. Вы потом, попозже подходите ко мне в кабинет, нужно будет переговорить.

— Да, хорошо, конечно, Геннадий Васильевич.

Последней поздороваться подошла Галя. Она, наверняка, слышала шутки Ивана Васильевича, и сделала свои девичьи выводы. — Здравствуйте, товарищ Исаев, — пробормотала она, сунула ему свою узкую ладошку, повернулась и пошла к своему рабочему месту.

— «Убью гада!» — решил Николай. — «Прямо сейчас, на месте, а то Галя на меня и смотреть не желает из-за его шуточек. Жаль, винтовка осталась в комендантском взводе. Ничего, возьму гранатомет, и из гранатомета. Будет знать, черт такой!»

Но, немного поразмыслив, отложил убийство на потом, и стал раздавать приготовленные подарки, в том числе, и подлому фотографу, который приняв подарок, пожал Николаю руку, и, как ни в чем, ни бывало, пожелал счастливой любви (вот же жук).

Зое подарки понравились, и она сразу побежала за шкаф, где, как все знали, у них было установлено зеркало. Отступать было некуда и Николай, набравшись храбрости, достал из чемодана подготовленные подарки и пошел к Гале. — Я очень рад тебя видеть, Галя, я каждый день, по много раз перечитывал твое письмо и с нетерпением ожидал с тобой встречи, и приготовил себе подарки. Это трехтомник «Хождение по мукам», очень интересный, и еще небольшой кулончик и духи. Прими, пожалуйста!

— Да, спасибо Николай! Книги и духи Галя положила на стол, а с кулоном отправилась к зеркалу, где еще оставалось Зоя, и оттуда послышались их веселые голоса.

Облегченно вздохнув, Николай достал резервный подарок, и пошел к начальнику КБ. Их разговор был недолгим. Геннадий Васильевич подтвердил то, что говорил нарком, что перед Николаем поставлена определенная индивидуальная задача, и что он получит любую необходимую помощь, которая только ему потребуется. Николай, было, заикнулся, о том, что у него еще не закончен вопрос с дополнительными видами гранат для гранатомета, но оказалось, что пока он находился в госпитале, эта тема уже проработана, благодаря тому, что Николаем были сделаны эскизы, а Галя выполнила чертежи, которые пошли в работу. Таким образом, перед Николаем стоит единственная задача, поставленная наркомом.

Таким образом, подарки были вручены (ну, почти), и Николай отправился к Главному Конструктору, Ивану Антоновичу, чтобы посоветоваться по важному для него вопросу. — Я непременно хочу посетить кладбище, где похоронены Валя с мамой, и Райотдел Милиции, начальника, капитана Селезнева. Посоветуйте, Иван Антонович, как мне это сделать?

— Никак, Исаев. Вчера пришел строжайший приказ наркома — выход за пределы охраняемой территории категорически запрещен до особого указания. Так что, о посещениях забудь. С Селезневым можешь поговорить по телефону. Вот и все советы, парень.

И Николаю ничего не оставалось делать, как попросить Зою, чтобы она связала его с отделением милиции. Капитан Селезнев оказался на месте, и Николай сказал ему, что хотел бы встретиться, но выход за пределы территории запрещен, и капитан, подумав, пообещал подъехать сам, чтобы переговорить.

Итак, все, что нужно было сделать, было сделано, и можно было приниматься за поручение наркома. Правда, остался еще один, неврученный начальнику полигона, подарок, но Николай решил, что сходит туда чуть позже.