– А, привет! – ответила Лена, помахав зажатым в руке пластиковым мешком.

Они свернули к проломленной ограде и пошли рядом по мокрому парку. Это уже напоминало свидание, и Сергей Петрович забеспокоился. У него было такое ощущение, будто он подглядывает за Сережкой: забрался в его голову и смотрит. А Сергей Петрович никогда ни за кем не следил, он не участвовал даже в обсуждениях своих коллег – любимом времяпрепровождении сотрудников отдела. Конечно, свидание в тринадцать лет недопустимо, но ведь и подглядывать – тоже… И Сергей Петрович пребывал в растерянности и бездействии.

– За что ты его так? – спросила Лена.

– Кого? – не понял Сергей Петрович.

– Колюню.

– Он что, тебе пожаловался?

– Я из окна видела, как он летел. Во всем новом, жалко как-то…

Тогда Сергей Петрович сказал:

– Я не хочу, чтобы ты с ним в кино ходила.

– Откуда ты взял? – удивилась Лена. – Я и не собиралась.

– А он говорил…

– Мало ли что он говорил. С такой дубиной в кино ходить!

Из-за дерева вышел Колюня. Вид его доброго не предвещал. «Да что он, шпионит за мной, что ли?» – чуть не плача, подумал Сергей Петрович. Бежать сейчас, на глазах у Ленки, было немыслимо.

– Воркуете? – произнес Колюня и начал отстегивать часы.

Сергей Петрович представил, как тяжелый Колюнин кулак ударит его сейчас в лицо, и похолодел. Это же невозможно, чтобы его, культурного, интеллигентного человека, били… Но одновременно он понял, что не убежит, что сейчас бросится на Колюню, хотя бы Колюня даже убил его насмерть. Что здесь от Сережки, а что от него самого, разбирать Сергею Петровичу было некогда. Надо было что-то предпринимать, и за ту секунду, пока страх и рожденная отчаянием отвага боролись в нем, Сергей Петрович нашел достойный выход.

– Мальчик, – небрежно проговорил он, – разве ты не знаешь, что вмешиваться в разговоры старших невежливо?

– Что-о?!. – протянул Колюня. – Это кто тут мальчик?

– Разумеется, ты… – усмехнулся Сергей Петрович. – Ты же собрался в шестом классе второй год сидеть, значит, сейчас ты, можно сказать, пятиклассник. Так-то, малыш!..

Сергей Петрович повернулся к онемевшему Колюне спиной и подхватил Лену под руку.

– Идем отсюда, Леночка, – сказал он.

Сергей Петрович действовал так естественно и уверенно, что Лена послушно пошла с ним, и когда Колюня наконец очнулся, догонять ушедшую пару и силой восстанавливать пострадавший авторитет было уже поздно.

– Здорово ты его, – сказала Лена, когда они отошли на безопасное расстояние.

– Пустяки, – заскромничал Сергей Петрович, – он же болван. Знаешь, как станок с программным управлением. Запрограммировали его, он и сверлит, а сунь ему нестандартную деталь – вот тебе и сбой.

Они шли под руку по дорожке парка. Рядом никого не было. И Сергей Петрович вдруг отвлеченно, как о чем-то постороннем, подумал, что сейчас он возьмет и поцелует Лену.

«С ума сошел! – всколыхнулась мысль. – Маленький ведь, даже шестнадцати еще нет. Нельзя!» – «А почему, собственно? – поднялась навстречу другая, безумная, невозможная, но все же его, взрослого Сергея Петровича, мысль. – Сколько раз за последние два дня ты говорил “нельзя”? И что страшного происходило, если тебя не слушались? Так ведь и жить нельзя будет!»

И тут же Сергей Петрович понял, что на этот раз действительно нельзя. И не потому, что Сережке нет шестнадцати, а потому, что об этом будет знать он, Сергей Петрович.

И все же разойтись просто так было невозможно.

– Лен, – сказал Сергей Петрович, – Колюня, конечно, идиот, но ведь «Шанс» действительно хороший фильм. Приходи завтра к кино «Заря» в три. Только не к кассам, а, знаешь, напротив мороженки. А?..

«Кто так приглашает девушек на свидание?» – усмехнулся Сергей Петрович, но мешать не стал. Лена неожиданно ловким движением освободилась от его руки и, ускорив шаг, пошла вперед.

– Я подумаю, – сказала она.

Звонок будильника возник, как всегда, резко и неожиданно. Сергей Петрович подскочил на кровати, придавил ладонью верещащий механизм и чуть было не повалился обратно, сонно бормоча: «Я сейчас, еще минуточку…» Но в следующую же секунду он оглядывался вполне осмысленно. Он был в своей взрослой квартире, и сам он, Сергей Петрович, тоже был прежний. Значит, наваждение, чудо, или как там назвать случившееся, окончилось.

Сергей Петрович поднялся, невольно удивившись тяжести и неповоротливости своего тела, и принялся исследовать квартиру. Проснулся он в кровати, а не на диване, кровать была разобрана, диван же, напротив, аккуратно застелен поверх подушек покрывалом. В холодильнике и кухонном шкафу обнаружилась недостача продуктов, все это доказывало, что Сергей Петрович или кто-то другой, очутившийся на его месте, не проспал два дня подряд. Других следов чужой деятельности Сергей Петрович не нашел, хотя потратил на поиски все время, обычно отводимое для завтрака, и из дома вышел голодным.

Кончался март, время, когда прошлый отпуск уже забылся, а новый начнется еще не скоро. Вчерашние ручейки подмерзли, лед блестел на солнце. Переполненные трамваи натужно обгоняли идущего пешком Сергея Петровича. Ничто в мире не изменилось. На службе Сергея Петровича ждал незаконченный чертеж, а через полгода – давно обещанное повышение. Волноваться было не о чем.

К доске кульмана чертежники обычно прикнопливают большой лист миллиметровки и лишь сверху прикрепляют чертеж, над которым работают. На кульмане Сергея Петровича в левом верхнем углу еще в пятницу было выведено: «Подковки магнитные – 4 шт.».