– Уверен, что это только начало. Может, когда-нибудь, он сможет рассказать нам про стекловаров.

– Непростая информация, чтобы ждать ее от растения.

– На это уйдет время – много времени. Надо найти язык, который мы оба знаем – или, скорее, мы его придумаем по ходу дела.

– Думаешь, бамбук настолько разумен?

Остальные прервали разговоры и прислушались, но тут я был не особо против, потому что речь шла не совсем обо мне.

– Не знаю. Но я не знаю и того, насколько разумны коты. Или львы. Они догадались, как сломать мост без всякого обучения, а это уже что-то. Бамбук выращивает новые бутоны, так что он явно намерен продолжать говорить.

– Надеюсь, это не значит, что опять идут орлы.

– Бутоны с виду другие. Разного цвета. И я не знаю, насколько орлы разумны, но у них должно хватить ума держаться теперь от нас подальше.

– Выпьем за это!

Бек поднял свою чашку. Мы поддержали его криками и выпили. Мы убийцы и гордимся этим.

– А что ты собираешься сказать бамбуку? – спросил Иван. – Спасибо за предостережение?

– Мы это уже сказали.

– А, точно. Ну, мы ему хотя бы нравимся. Нравимся же, да?

Я кивнул.

– Я тоже думал об орлах.

– Ни к чему о них говорить, – буркнула Зои.

– Если бы понять, что означает эта их дробь…

У Ивана загорелись глаза.

– Точно! Когда они заваливали Когтя, у них все было рассчитано.

Мы все принялись обсуждать то, что видели и слышали во время нападения орлов, пытаясь собрать воедино сведения о том, как они общаются, чтобы можно было подслушивать. Мы мало что поняли, но это определенно было лучше, чем сидеть и говорить обо мне.

Мясо орлов оказалось мускусным и вяжущим, и вдобавок жестким, но мы намазали его горчичным соусом и все-таки съели. Иван и Зои пошли домой со мной. Наверное, за меня думал трюфель, потому что я решил взять их обоих.

Я проснулся зажатый между ними, голый и разогревшийся, с сушняком и похмельем, слушая, как какой-то фиппокот возится в нашей одежде на полу, и пытаясь представить себе, каково быть Беком. Я бы просыпался каждое утро с одной и той же женщиной – женщиной, которая меня любит и которой я нужен, и я был бы рядом каждый день, потому что она тоже была бы мне нужна. Разные женщины – это весело, но я же не фиппокот и не хочу одного только веселья. На месте Бека я был бы центром жизни троих детей, а не находился на краю жизни массы ребятишек. Я нравлюсь детям – возможно, они даже любят меня, но, когда им сложно, им всегда нужны мама и папа. Будь я Беком, я был бы самым обыкновенным, просто одним из граждан Мира. Не великим коммуникатором, не альфой-орлоубийцей. Мне не нужно было бы никому ничего доказывать…

Но все сложилось не так. Жизнь несправедлива. Может, Беку хотелось бы быть мной. Вселенной наплевать, и для нее мое счастье не интересно. Но я бы мог вредить, а мог бы помогать и мог быть счастливым – пусть это и ни для кого и ни для чего не важно.

Зои с Иваном проснулись. Даже с избытком трюфеля в организме мы весело встретили рассвет. После завтрака я поздоровался с фиппокотами, поработал с новым пометом, чтобы они ко мне привыкли, и повел команду котов за северо-западную сторону города, где благодаря борьбе в грязи они выкопали яму, а я захоронил остатки вечернего орлиного банкета. Никому не захотелось забрать с собой оставшееся мясо.

Я навестил львов: они все еще беспокоились, но старое поле из-под ямса им понравилось. Его скоро вспашут и подготовят под посадки. И, что особо порадовало, они откопали довольно много корней трюфеля. Пока я их собирал, предвкушая будущее потребление, одна из самок подобралась ко мне, чтобы предложить себя. Я позвал Копальщика, но он уже к нам спешил. Он уже понял, насколько выгодно иметь альфа-самцом не льва.

Я пообедал с Индирой, Беком и их ребятишками. Нет худа без добра: благодаря нападению Индира вышла из депрессии. Она вернулась мыслями к своей работе строителя.

– Нам надо перенастроить подачу воды, – сказала она. – Мы брали воду из ключа на холмах, но с увеличением населения нам понадобится больше воды. И источник надо лучше защитить.

Снежка была в полном порядке. Она ничего не заметила – ни состояния матери, ни пугающих монстров у реки. А вот Луна и Ветер были выбиты из колеи и задавали массу вопросов.

– Они могли попасть в город?

– Они не хотят пересекать реку, – сказал я. – А мост львы обрушили.

– Мы не станем восстанавливать его в прежнем виде, – заявила Индира. – Будем пользоваться подвесным мостом, чтобы в случае необходимости его любой смог бы сломать.

(Орлы жили и на нашей стороне реки, в северных горах, но мы об этом упоминать не собирались.)

Бек проводил меня до двери.

– Она снова в полном порядке, правда?

Его улыбка и взгляды на Индиру во время обеда – на Индиру, Луну, Ветра и Снежку… я их видел и до боли хотел быть им, до боли во всем теле.

– Рад за вас, – сказал я.

Я ни о чем не задумывался, пока был на мосту и на меня надвигались орлы, но знал, что если они пройдут через мост, то на том берегу – все, что мне дорого. Я это знал, не задумываясь над этим. И все, что мне было дорого, уцелело.