Торпедный аппарат правого борта (по объявленной боевой готовности обслуживался только он) находился в каких-то четырех шагах. Обнаружить боевой расчет, спрятавшийся с подветренной стороны шкиперской, почти полностью разрушенной снарядами «Блу Рейнджера», оказалось делом несложным: торпедисты притопывали замерзшими ногами, стучали зубами от холода.

Вэллери взглянул в полумрак:

— Кто старший боевого расчета ?

— Это вы, господин капитан первого ранга? — В голосе вопрошавшего прозвучало удивление и сомнение.

— Да, это я. Как дела?

— Все в порядке, сэр, — в голосе звучала нерешительность. — Вот только у Смита, похоже, левая нога отморожена.

— Отправьте его вниз. Немедленно. И организуйте десятиминутные вахты: один дежурит у телефона здесь, остальные четверо в кубрике машинистов. Не медля. Вы меня поняли? — И Вэллери поспешил прочь, словно боясь услышать слова благодарности и увидеть смущенные, радостные улыбки матросов.

Миновав минно-торпедную мастерскую, где хранились запасные торпеды и баллоны со сжатым воздухом, группа по трапу поднялась на шлюпочную палубу. Вэллери остановился, на мгновение положив одну руку на лебедку, другой прижимая ко рту окровавленный шарф, ставший на холоде жестким и ломким. Во тьме он с трудом различал двигавшиеся по обоим бортам крейсера громады транспортов. На фоне звездного неба были почему-то отчетливо видны лишь их мачты. Суда как бы нехотя покачивались на плавной волне. Вэллери поежился и подтянул шарф повыше. Боже, ну и холод! Он двинулся вперед, опираясь о руку Петерсена. Слой снега толщиной чуть ли не десять сантиметров заглушал шум шагов.

Подойдя к «эрликону», командир положил руку на плечо наводчика, который сидел, сгорбившись в три погибели, в своем гнезде.

— Все ли в порядке, комендор?

Никакого ответа. Зенитчик словно бы шевельнулся, качнулся вперед, потом снова замер.

— Я спрашиваю вас, все ли в порядке? — Голос Вэллери стал жестче. Встряхнув наводчика, он нетерпеливо повернулся к Хартли.

— Уснул, главный старшина, он уснул ! Уснул на боевом посту! Понимаю, все еле держатся на ногах от недосыпания. Но ведь он подводит своих товарищей, которые надеются на него! Этого простить нельзя. Запишите его фамилию!

— Записать фамилию? — негромко отозвался Николлс, склонившийся к голове матроса. Он понимал, что ему не следовало говорить подобным образом, но не смог пересилить себя. — Записать фамилию? — повторил он. — А для чего? Чтобы послать его родным похоронную? Ведь он же мертв!

Снова повалил снег — холодный, сырой; ветер чуть покрепчал. Вэллери ощущал, как невидимые в темноте ледяные хлопья прикасаются к его щекам; слышал унылый, жалобный стон ветра, воющего в такелаже. Командир зябко передернул плечами.

— Несчастный случай. — Хартли убрал руки и выпрямился. У главстаршины был утомленный, печальный вид. — К стенкам гнезд автоматических пушек они тайком привинчивают электрические обогреватели. Канониры целыми часами греются возле них, сэр… Думаю, попал под напряжение и его сердце не выдержало. Тысячу раз твердили им, чтобы были осторожнее, сэр. Тысячу раз!

— Боже мой! Боже мой! — сокрушенно покачал головой Вэллери. Внезапно он почувствовал себя дряхлым и измученным. — Какая нелепая, бессмысленная смерть… Велите снести его в корабельную лавку, Хартли.

— Нельзя, сэр, — вслед за Хартли выпрямился Николлс. — Нужно подождать… Видите ли, такая стужа — быстрое трупное окоченение… Словом, придется подождать.

Вэллери кивнул, с усилием отвернулся. Внезапно динамик, укрепленный на палубе возле лебедки, ожил, нарушив ледяную тишину вечера.

— На боевых постах! На боевых постах! Просьба командиру немедленно связаться с мостиком.

Трижды повторив сообщение, динамик щелкнул и умолк.

Вэллери быстро повернулся к Хартли:

— Где ближайший телефон, главстаршина?

— Вот здесь, сэр, — Хартли повернулся к гнезду «эрликона», снял с мертвого комендора головные телефоны и микрофон.

— Если, конечно, зенитный командный пост функционирует.

— Да, то, что от него осталось, действует.

— Зенитный пост? Соедините меня с мостиком. Будет говорить командир. — Хартли протянул Вэллери микрофон и наушники. — Прошу вас, сэр.

— Благодарю. Мостик? Да, командир у телефона… Да, да… Отлично. Отрядите «Сиррус»… Нет, старпом, я все равно не в состоянии что-либо предпринять. Сохраняйте место в ордере, и только.

Вэллери передал телефон Хартли.

— «Викинг» обнаружил подводную цель, — произнес он. — На левом траверзе.

Отвернувшись, он машинально поглядел через борт, вглядываясь вдаль. Потом, поняв бесполезность этого занятия, пожал плечами.

— Мы послали ему на помощь «Сиррус». Пойдемте дальше.

Обход шлюпочной палубы они завершили визитом, нанесенным расчету зенитной многостволки, установленной в средней части корабля. Промерзшей до костей, дрожащей от холода прислугой командовал бородач Дойл, который на чем свет ругал погоду, не забывая при этом выбирать подходящие выражения. Затем вся группа снова спустилась на главную палубу. Теперь Вэллери уже не пытался даже символически протестовать против помощи и поддержки Петерсена. Старый моряк был признателен этому великану и мысленно благословлял Брукса за его предусмотрительность и заботливость. Вэллери растрогала та удивительная деликатность и предупредительность, с какой гигант норвежец убирал свою руку всякий раз, как они останавливались, чтобы побеседовать с матросами, или проходили мимо какой-нибудь группы.