Уже ночью я заехал в станичку и загнал мотоцикл в гараж. Кот где-то шарахался и торжественной встречи не организовал. Прошёлся по огороду: ничего не заросло, всё полито, даже виноград подвязан. Открыл летницу и, закинув шмотки в стирку, включил видик и, сидя в одних трусах на диване, заснул. Проснулся очень рано утром от лучей солнца, бьющих прямо в глаза. Жарко будет сегодня, а у меня дел запланировано куча и ещё маленький мешок. Раскрутил вентилятор и побежал в ванную. Душ на улице, наверное, ещё не нагрелся, не буду рисковать. Накупался, высушил феном волосы и, напялив спортивные труселя, побежал в огород собрать помидоров на салат.

— Хазяеен, — послышалось со стороны калитки. Давно я не видел своих «селянок».

— Здарова, девчат, — поприветствовал я Аньку и Злату, — как тут дела у вас без меня?

Девчонки зашли и, снова скинув халаты, принялись балаболить, рассказывая станичные новости и как идёт стройка у Фёдора. Прибежала соседская Лерка и передала мне от дядьки Фёдора здоровенный шмат свежего сала и с десяток крупных яиц.

— Папка Михал Сергеича заколол, тебе «магарыч» передал, — оповестила меня девчонка и вприпрыжку убежала.

Блять! Какого Михал Сергеича дядька Фёдор заколол? Я аж приссал сперва, не поняв фразы. Потом дошло — хряк Мишка с красивыми пятнами на шкуре. Может засолить? Кушать хотелось конкретно. Пока девки что-то пололи и поливали, я, сидя в летнице, пялился на бело-розовое сало с прослойками мяса и почему-то вспоминал кружевное бельё, подаренное Дианцевой. Чего я маюсь?

Запеку в духовке! Побежал, надёргал молодой морковки и чеснока. Достал дощечку, промыл сало и разжёг духовку. Нашинковал морковки квадратиками и запихал в разрезы вместе с чесноком. Теперь крупная соль, раскатать скалкой чёрный перец горошком, натереть. Потом красный, ещё натереть. Так, а теперь лук и ещё чеснок. Тут надо всё сперва пережарить и слить масло. Подсушить в духовке до того, как станет хрустящим. Для настроения нашёл видеокассету с русскими роликами и сунул в видеомагнитофон.

— И вселенная вся пуста, шепчут имя твоё уста, — нежно проголосила Ветлицкая на фоне «глаз выдирающих» переливов экрана.

Так, лук готов, сухонький. Сыпем и натираем кусок сала со всех сторон. Завернул всё в марлю и перетянул шпагатом. Завернул, закинул в кастрюлю с кипящей водой и луковой шехуёй. Минут на сорок надо. Пока сало предварительно варилось, попросил девчонок накопать молодой картошки и развесил шмотки, валявшиеся в машинке со вчерашнего дня. Нарвал в кулёк винограда и черешни для заморозки.

Сало уже проварилось. Пошел искать фольгу. Перерыл всё и нашел её почему-то у себя в комнате, в столе. Хрена она тут делает? Аааа, вспомнил — дымовухи изобретал!

Вытащил сало, дал воде слиться, завернул в фольгу и закинул в духовку. Зашла Анька с картошкой, подрыгалась под музыку и, помыв картоху, закинула вариться.

Девчонки закончили с утренним поливом и прополкой и собирались уходить, как Златка вспомнила, что ко мне вчера часиков в шесть заезжали какие-то гости.

— Баба, такая блатная, и мужик ейный — такой здоровый. Передали, шоб с утра позвонил.

— Машка, наверное? — предположил я.

Девчата пожали плечами и, спиздив по мытой черешенке, ушли на свою стройку.

Пока сало запекалось, намыл черешни, виноград закинул в морозилку. По летнице пошёл умопомрачительный запах.

— Мяв, — сказал Тихон, появившись в открытой форточке.

— И где ты шлялся? — обрадовался я коту.

Кот хотел рассказать, но спрыгнув на подоконник, запутался в тюли и чуть не оборвал гардину. Пришлось выпутывать Тишку, матерясь на его неуклюжесть. Кот терпеливо помуркивал и мотал хвостом. Закинув Тихона на диван, пошел к духовке, от которой шибало запахом томящегося сала. Так, а теперь надо всё это в железную миску закидывать и ещё минут двадцать ждать. При помощи бельевых деревянных щипцов закинул брусок в фольге в большую алюминиевую тарелку и сделал несколько проколов. Кипящий янтарный жир стёк в тарелку и снова зашкворчал. Тут и картоха подоспела. Слил воду и, собрав ложкой жир от сала, полил сверху и добавил зелени.

Как только на видике заиграл первый ролик Корнелюка про «билет», сало было готово. Нежно–коричневое, с розовой прослойкой, пропитавшееся луком и чесноком.

Отрезал себе ломоть, очистил от чуть обуглившегося лука и чеснока, кинул на тарелку, навалил сверху молодой картошки.

— Мяв, — одобрительно сказал Тихон с дивана.

— Твой кусок остывает, котам горячее нельзя, — предупредил я кошака.

— Милый, мне очень грустно было, — донеслось с экрана, и тут же зазвонил телефон.

— Корнелюк — пидар! — оповестил я всю летницу раздражённым голосом и пошёл к телефону.

— Чего не звонишь, курва?! — заорала в телефон Машка, — или тебе не передали, что мы заезжали? Я бабе, которую ты, походу, стриг, два раза напомнила!

— Да я собирался. Рано же ещё, всего девять утра!

— А я уже на работе, — хохотнула Мадонна, — по твоей просьбе сигареты, конфеты, жвачки ещё нужны?

— Да, конечно! Уже всю «Мальбору» потратил, — сознался я.

— Смотри, тётка с морей пришла. Витька её сегодня рано утром поехал забирать вместе со всем хабаром, часов в десять у тебя будут. Заедут, посмотришь, что взять!