— Фамилия? Э-э… Подожди, как же фамилия-то у нее… Горошина, что ли?

— Горошина? — я рассмеялся.

— Да нет, — она досадливо поморщилась. — Нет… Черт, как же… А! Горшенина. Вот! Точно. Горшенина.

Далее выяснилось, что Марина Горшенина работает мелким клерком в райисполкоме. В отделе культуры.

Разумеется, я не забыл, что в этом же учреждении, только в планово-экономическом отделе трудится отец библиотекарши Марии, сопряг эти два факта, пока оставив их в запасе. В общем, выяснил все, что Наталья знала об ушлой подружке местного богемного значения.

Параллельно с этим мы собирались. Навык, приобретаемый со временем офицерскими женами — умело упаковывать барахло так, чтобы в минимум объема впихнуть максимум вещей. Наталья эту науку освоила вполне, и укомплектовала два мягких кожаных чемодана с не очень раздутыми боками.

— Ф-фу… — отдышалась она после этой работы. — Ну все, кажется… Телеграмму надо дать, пусть встретят.

— Да, — сказал я и украдкой глянул на часы.

Ну, вот он и настал, миг прощания…

Гром прямо как будто уловил это, завозился на веранде, даже проворчал что-то. Я на всякий случай высунулся туда:

— Гром?

Он разумно посмотрел на меня, хвостом махнул. Я убедился, что все в порядке, подмигнул, улыбнулся псу:

— Скоро домой идем!

И вернулся к Наташе.

— Ну, Наталья Владимировна! Долгие проводы — горькие слезы?.. Не будем разводить сырость?

Так я сказал, видя, что Наталья Владимировна приготовилась пустить слезу от чувств. Успеха не достиг, поскольку она обхватила меня, прижалась крепко-крепко… и тихо заплакала.

Если честно, то острая жалость ткнула мне в сердце. Я ведь прекрасно понимал, что и вправду мы вряд ли больше увидимся. Да, у меня не было больших чувств, кроме эротического влечения. Но ведь и этого не мало, и оно случается не просто так. В подобных вещах всегда есть смысл.

Наплакавшись от души, Наташа отлипла, наконец, вытерла глазки.

— Ладно, — сказал она подытоживающим тоном. — На самом деле, долгие прощания ни к чему. Можно, я тебе напишу как-нибудь?

— Конечно, — немедля согласился я. — Тебе счастливого пути, здоровья, сыну твоему тоже.

Она с немного грустным видом кивнула:

— Спасибо.

Ну и еще малость «счастливо да счастливо…» — и простились, наконец.

— Гром, рядом! — и не оборачиваясь, мы зашагали в часть.

Осень продолжала радовать этот мир небесной синевой и земным золотом. Уже начались зимние заморозки, да и днем тепло не было, и мы с Громом с удовольствием дышали свежим бодрящим холодком, я поглядывал в бесконечно ясное небо и чувствовал, что разбег событий нарастает…

Дежурным по части я с некоторым удивлением встретил Богомилова. Он задумчиво прогуливался возле КПП, объяснил, что вынужден был подменить Гончарова по каким-то семейным обстоятельствам.

Вот интересно, какие у Гончарова могли быть семейные обстоятельства. Людмила в чипке проворовалась? А может, налево прогулялась, да влипла?.. С нее станется.

Но развивать тему я, конечно, не стал.

Меня Богомилов приветствовал с интересом, но без удивления:

— В курсе, в курсе… Есть новости?

— Так точно, товарищ лейтенант. Отойдем подальше на всякий пожарный.

Отошли, и я поведал о своих, точнее, о наших с Натальей соображениях насчет предполагаемого визитера из области и о Марине Горшениной как потенциальном источнике информации.

— Горшенина? — лейтенант приподнял брови над верхней кромкой очков. — Так я ее немного знаю.

В свою очередь, он рассказал о том, как по собственной инициативе захаживал в отдел культуры: была идея договориться о концерте в нашей части, хоть какого-нибудь завалященького музколлектива. Это было бы встречено солдатами с восторгом, спору нет. Толк в идее имелся. Но не выгорело из-за оргмоментов, особенно финансовых. Город и район на себя расходы взять не пожелали, Минобороны тоже. Так и не состоялось выступление, но контакт с отделом культуры у Богомилова сохранился. Вернее, с Горшениной, которую там недолюбливали, держа в статусе «белой вороны», а если правду говорить, то тут придется перевернуть позиции. Марина сама постаралась сделать все, чтобы таковой вороной быть, подчеркивая, что она «не такая, как все», и этот захудалый городишка ей ниже пояса. Вопрос — чего же она тогда тут делает?.. — видимо, она старалась как-то обойти.

Впрочем, по словам лейтенанта, выпендрежность в Марине странным образом сочеталась с деловой хваткой. Мероприятия она умела организовать так, что денежный ручеек в администрацию тек. Не самый большой, конечно: основными китами, на которых держалась районная экономика, были железная дорога и Лесоперерабатывающий комбинат, ЛПК. То есть официально ЖЛПК — Жаровский. Однако и Марина Горшенина была для района пусть невеликий, но финансовый плюс. Поэтому ее терпели. Может, скрипели зубами, но терпели.

— И не только поэтому, — неожиданно сказал лейтенант, сняв очки и, щурясь, проглядев их на свет.

— Да?.. — я обозначил живой интерес к теме.

Богомилов водрузил очки на место.

— У меня осталось чувство, что «лапа» у нее наверху. В области. Да и здесь она для областных чинуш — самое то. Организатор всяких подпольных вечеринок.

— Вот как? — я сделал удивленное лицо, хотя вмиг просек расклады. Марина прекрасно знает местные дома культуры, самодеятельные коллективы песни и танца, где худо-бедно да концентрируются симпатичные девчонки. Среди этих девчонок немало тех, кто хочет сделать сценическую карьеру, и уж тут цель оправдывает средства… А с другой стороны областные чинуши человеки есть, и ничто человеческое им не чуждо… Они приезжают в район, оторвавшись от опеки начальства, а районные власти скачут перед ними мелкими бесами… Ну как тут не впасть в соблазны, да грехи!