Глава 12

ДЭВИЛ: ДУХОВНОСТЬ

Когда я был маленьким мальчиком, я часто но субботам ходил с отцом в храм и наблюдал, как пожилые мужчины, раскачиваясь, читают молитвы. Как говорил мне отец, это были одни и те же молитвы, которые читались весь день, от восхода до заката, а также вечером. Я не понимал древнееврейского языка, на котором читались молитвы, и самое главное, не понимал, для чего они читаются. «Какой в этом смысл, думал я, — ведь за столь много лет эти слова утратили смысл, а раскачивание и поклоны превратились в обычное физическое упражнение».

Но после встречи с Кэтрин я понял: Эти мужчины вводили себя в некое измененное состояние, точно так же как я ввожу своих пациентов в гипноз. Вряд ли здесь много значили слова: скорее, имел смысл сам ритуал. Эти люди устанавливали связь с Богом, а этот ритуал, как и любые религиозные ритуалы, давал им возможность стать более духовными. Будь то иудеи, христиане или мусульмане, цель остается той же: стать ближе к высшему духовному бытию и, осуществляя это, стать ближе к самой духовности.

Для меня быть духовным значит быть более сострадательным, заботливым и добрым — обращать к людям свое любящее сердце, ничего не ожидая взамен. Это означает признавать нечто большее, чем твое собственное «я», силу, существующую в некой неведомой сфере, которую нам надо стараться обнаружить. Это означает понимание нашей необходимости усваивать уроки более высокого уровня, за которыми будут открываться следующие уровни. Способность к духовности есть у каждого из нас, просто нам нужно раскрыть эту способность в себе.

Я видел религиозных людей, совершающих акты насилия и подстрекающих других людей к военным действиям. Они говорят, что те, кого мы убиваем, не разделяют наших религиозных убеждений, а значит, являются нашими врагами. Эти люди не усвоили урок, что вселенная едина для всех, а, стало быть, едина и душа. К какой бы религии они себя не относили, я нахожу их позицию полностью бездуховной. На самом деле, в этом и есть разница между религией и духовностью. Чтобы быть духовным, вам религия не нужна: вы можете быть атеистом и все равно проявлять доброту и сострадание. Например, вы можете работать волонтером, не потому что это велит вам Бог, но потому что такая деятельность вам по душе и вы считаете, что именно так люди должны проявлять себя в отношении друг друга, и что это способ продвижения к более высоким сферам.

Я понимаю Бога как некую любящую и мудрую энергию, присутствующую в каждой клетке нашего тела. Для меня Бог — это не тот восседающий на облаке бородатый старик, который вершит свой суд. (Стандартное клише, которое в понятиях психоанализа является проекцией, то есть, антропоморфизацией Бога.) Важный вопрос относительно духовности — не то, какому Богу вы поклоняетесь, но насколько вы истинны, на- сколько ваша душа истинна? Вы живете духовной жизнью? Вы — добрый человек здесь, на земле, получаете радость от своего бытия, не причиняете вреда и делаете добро другим?

Это — сущность жизни, без которой наше духовное развитие было бы невозможно и, в то же время, в этом на первый взгляд нет ничего сложного. Однако слишком многие из нас так и не усвоили уроки духовности. Мы эгоистичны, зациклены на материальных ценностях и не обладаем сочувствием и состраданием. Наше желание поддерживать свой физический комфорт часто одерживает верх над побуждением делать добро. И когда в нас начинается борьба между добротой и своекорыстием, мы сбиваемся с толку и перестаем испытывать счастье.

Именно это и произошло с Дэвидом, в чем вы сейчас убедитесь.

Семья Дэвида принадлежала к старинному аристократическому роду из Новой Англии. Прослышав о том, чем я занимаюсь, он приехал из Бостона, чтобы встретиться со мной. Хотя у него самого никогда не было переживаний, связанных с прошлыми жизнями, он обнаружил, что один из CD с записями моих сеансов регрессивной терапии оказывает на него расслабляющее воздействие. Он таклсе прибегал к общепринятым терапевтическим методам, но получил от них мало пользы.

— Я запланировал здесь задержаться на неделю, — сказал он. — Мы сможем что-то успеть за это время?

— Попытаемся, — ответил я, обратив внимание на безупречный покрой его брюк и эмблему “polo pony” на его рубашке. — Я могу записать вас на три сеанса. Но мы ничего не сможем сделать, если вы не расскажете мне, что привело вас сюда.

К моему удивлению, этот вопрос, по-видимому, озадачил его.

— Даже не знаю, — произнес он, наконец. — Я… Я несчастлив.

— В личной жизни или в профессиональной?

— Ни в той, ни в другой — нигде.

— А точнее?

— Дело в том, что я не должен быть несчастливым.

— Быть «несчастливым» — никак не связано с такими понятиями как «должен» и «не должен». Это — состояние ума.

— Разумеется. Даже когда я размышляю о своей жизни, я не вижу ни одной причины быть несчастливым.

— Кто вы по профессии?

— Юрист. Работаю в фирме отца. За два года я добился успехов, и вовсе не потому что я — протеже отца.

Тем не менее, когда сын работает на родителя, часто возникают трения.