«Ты станешь причиной их смерти», «Ты выживешь, сбежав и бросив всех», «Ты недостоин спокойно жить, пока другие иномирцы страдают», «Ты по-прежнему ничтожно слаб!» — звучали в голове, словно голоса мыслей. Когда, сжимая кулаки, я чувствовал давящую на мои плечи ответственность, которую я невольно взвалил на себя.

— Азар, с тобой всё хорошо? Или ты наконец не знаешь, кто из нас Лара, а кто Гара? — Они стояли довольно близко, с хитрыми и в то же время добрыми улыбками, держали руки за спинами, словно что-то пряча.

Я невольно протолкался, поняв, что сам ушёл из центра на окраину, к деревянному мостику через речку. Поскольку смотреть и слушать, как течёт вода, всегда меня успокаивало, и я не заметил, как прибежал сюда.

С моим новым зрением это определить стало ещё проще. По тому, как те стоят, разнице в узорах глаз, лёгким следам от царапин, даже узорам губ и самим улыбкам, придающим им индивидуальности, не учитывая структуру волос и предпочтений в одежде.

— Надеюсь, вы, юные леди, не будете бить меня за то, что я просто вижу каждую из вас индивидуальную красоту? «Не так ли, Гара и Лара?» — с невинной улыбкой я произнёс их имена, смотря на обладательницу имени.

— Азар, ты раздражаешь. Мы решили сделать тебе подарок, видя, что ты хочешь стать героем! А ты снова угадываешь, кто из нас кто! — Надув губы, те шагнули ко мне, заставляя отступать и прижиматься к бортику моста.

— Извините, просто ничего не могу с собой поделать! — Подняв руки в успокаивающем жесте, я неловко улыбнулся. И всё из-за моей нелюбви проигрывать, да и злятся те мило.

Те, пробуравив меня взглядом и выдохнув, сменили напускную злость на милость и одновременно вытянули руки вперёд, держа на них кожаный свёрток, обмотанный алой ленточкой и сложенный подобно праздничной коробочке.

— Эм… спасибо… и по какому поводу подарок? — С некоторым недоумением я принял его, сильно смутившись, не понимая, что мне сейчас делать и чувствуя себя зайцем в петле, где либо лапу отгрызать, либо становиться чьим-то ужином.

— Ты совсем дурак? Для подарка не нужно повода, и мы просто подумали, что будущему герою нужно такое для крутости! — Те явно волновались и теребили свои подолы лёгких летних платьев, сверкая голубыми глазами в нетерпении.

— Герою? Я вроде ещё не совершал никаких подвигов… — начал я аккуратно развязывать бантик ленточки, раскрывая свёрток, который был сделан из хорошей кожи.

— Конечно, герою! Ведь у тебя его аура: ты незаметный, на вид обычный, низкий, худой, без видимых мускулов и с хитрыми глазами! — Дали мне чёткое описание героя в их представлении, хотя я их представлял иначе.

Наконец развернув свёрток, я увидел ожерелье из трёх небольших волчьих клыков разного размера. Шнурок был великоват для моей узкой шеи — видимо, девочки решили сделать мне подарок на вырост.

— Ничего себе, выглядит очень круто, но я всё ещё не понимаю, почему вы думаете, что я герой! — Те хитро посмотрели на меня, будто видели все мои сражения и действия, после чего, не сговариваясь и хихикая, побежали домой. Я недоуменно провожал их взглядом.

— Я, конечно, ничего не понял и понимать отказываюсь… — вздыхая, я на два оборота свернул шнурок, чтобы надеть подарок, и, засунув его под рубашку, пошёл домой, думая о том, что странное так или иначе притягивается ко мне.

Лето пролетело довольно быстро, был отпразднован день рождения теперь уже виконта Кальдрома Строма. В корчме были организованы гуляния, а на ужин нас ждал обильно заставленный стол: всякие разносолы, свежий хлеб с солью и целая курица.

Короче говоря, всё было съедено и немало выпито в деревне, но на следующий день будь добр продолжай пахать под палящим летним солнцем. Караваны продолжали приходить и уходить в сторону далёких гор, видимо, несмотря на вражду между империей и страной гномов, чьё название я забыл спросить.

И некоторые возвращались, рассказывая, что гоблинов расплодилось просто неимоверно в горах, ещё и ходят слухи, что там появилось сразу несколько особенно сильных и кровожадных особей.

Староста, не будь дураком и впадающим в маразм стариком, прислушался к словам купцов, и общим усилием мужиков начали возводить частокол по периметру деревни. Женщины и дети тоже помогали, счищая с стволов ветви и сучки, и массивные стволы сосен, которые росли тут минимум сотни лет, поскольку были очень здоровыми и широкими.

Естественно, о возведении частокола было доложено виконту и получено разрешение, а также несколько плотников в помощь, поскольку до него тоже доходили слухи о расплодившейся живности в горах.

Поэтому в течение целого месяца возводился забор, делались ворота спереди и сзади деревни. Мне пришлось очень много земли перетаскать, но объединённые общим делом, как муравьи, мы возвели частокол, который также оставлял место для новых домов и жителей, хотя поля оставались за пределами.

Теперь, просыпаясь и выходя из дома, я видел забор, ограждающий деревню от возможных нападений. Найдя себе тихий уголок, я решил потратить 50 эфира на экипировку, чтобы усилить необходимое и получить хоть что-то стоящее.