Я знал точно одно авторитет династии Романовых, и до этого находившийся не на самом высоком уровне, из-за многочисленных ошибок прежнего правителя, последними действиями при передаче власти был подорван. В настоящий момент восьмилетнего императора многие не воспринимали в качестве своего лидера. И если среди простых колонистов Империи легитимность Ивана еще как-то признавалась, то среди знати, как вы уже успели увидеть, практически не нашлось тех, кто бы захотел верой и правдой ему служить. Никого, кроме вашего покорного слуги контр-адмирала Василькова. Ну а куда же без меня? Я же в каждой бочке, ну вы знаете…

Я прекрасно осознавал, на какой опасный путь вышел, когда вместо того, чтобы захватив мальчика на станции, отправить его под конвоем в расположение космофлота Дессе. Вместо этого я попросту выкрал паренька, уведя его из-под носа остальных охотящихся за царем. Князья и адмиралы позарились на те плюшки, которыми я их завалил, а также вероятно и на и бриллиантовые империалы из имперской казны, на время оставив нас в покое. Но это точно было ненадолго. Как только пелена алчности спадет с глаз Трубецкого, великого князя Михаила и остальных, они точно погоняться за нами вслед…

Тася в попытке защитить своего брата доверилась мне, как единственному, кто способен помочь бескорыстно и без какой-либо задней мысли. И теперь жизнь и судьба этих двух царственных особ полностью зависели от меня… Да, уж приплыли!

Мои невеселые раздумья о дальнейших действиях были прерваны как всегда ровным и безэмоциональным голосом моего старшего помощника на корабле — Алексы:

— Господин контр-адмирал, в аудиенц-зале крейсера собралась вся штурмовая команда, которая участвовала в захвате Кронштадта, — произнесла старпом, недовольно сдвинув брови, видимо ей не очень нравились пирушки на ее корабле. — Вы недальновидно позволили отметить эту славную победу своим «морпехам» и штурмовиками-мадьярам, предоставленных вам вице-адмиралом Кантор перед началом операции. И сейчас эти с позволения сказать бойцы, а многие, насколько мне известно уже не могут ровно стоять на ногах от выпитого алкоголя, ожидают и просят что наш командующий лично прибудет и разделит с нами победу. «Господин контр-адмирал, мы ждем только вас… Прошу, посетите нас и скажите хоть пару слов своим верным солдатам…» Я цитирую лейтенанта Вереша — командира щитоносцев… Что вы на это скажете? Я бы посоветовала…

— Хорошо, сейчас подойду, — слегка усмехнувшись, ответил я, опережая совет Алексы.

Я действительно дал разрешение на эту веселую попойку, хотя никогда до этого не позволял моему экипажу подобные пиршества, тем более на боевом корабле. Как правило, очередную победу над врагом, мои ребята привыкли праздновать вне палуб «Одинокого» — на планетах, либо на космических станциях. Там для подобных мероприятий было все готово — десятки таверн и забегаловок на любой вкус ждали в своих стенах веселых и щедрых космоморяков. Мое же правило было четким — на корабле сражаемся, вне корабля — отдыхаем…

Однако сейчас в условиях когда «Одинокий» убегал от возможно уже начавшейся за ним погони, его экипаж не мог появиться где-либо по своему маршруту следования. А своих храбрецов–«морпехов» поблагодарить за отлично проведенную операцию мне надо было обязательно. К тому же добрую половину всей этой сводной штурмовой команды, участвовавшей в захвате жилых модулей крепости, составляли щитоносцы-мадьяры.

Это были штурмовики из дивизии Доминики Кантор, которых она передала под мое командование для усиления нашей группы на время штурма. Эти самые «щитоносцы» показали себя в той схватке с наилучшей стороны. Они были настоящими профессионалами, и во многом лишь благодаря выучке этих парней была одержана победа над штурмовиками Александра Михайловича Красовского, которые охраняли станцию и сторожили императора. Нужно отметить, что мадьяры понесли и самые большие потери из всех, но с честью выполнили свой солдатский долг. Их небольшой отряд сейчас по-прежнему находился на «Одиноком», и я не мог не отблагодарить столь отважных воинов на прощание…

Да, именно на прощание. Как ни хотелось мне расставаться с этими бесстрашными космопехотинцами, но я просто не мог их не отпустить. «Щитоносцы» были приписаны к 12-ой «линейной» дивизии вице-адмирала Кантор и непременно должны были вернуться на ее корабли. Этого не получилось сделать у Санкт-Петербурга-3, так как я покидал планету и крепость на ее орбите под прицелами плазменных орудий крейсеров и линкоров, причем той же самой Доминики. К сожалению, она не поддержала меня в желании помочь маленькому императору…

Доминика восприняла мои действия как измену адмиралу Дессе и общему делу, которому мы служили. Я не смог, а может и не захотел объяснить ей, что служение Полю Дессе — не есть служение делу защиты Российской Империи. Что Павел Петрович по сути своей за последнее время превратился в одного из тех, кто сейчас делил наш общий сектор контроля на собственные звездные вотчины и уделы. Нет, Доминика не пожелала бы слышать подобные обвинения в адрес глубоко ею уважаемого адмирала и наверное до сих пор любимого человека.

Поэтому, не ища нужных аргументов, я решил как можно скорей убраться подальше из «Ладоги». И в это время мне не было дела до штурмовиков своей бывшей девушки, которые занимали сейчас один из отсеков-кубриков нам моем флагмане. Я вспомнил о «щитоносцах» только когда наши корабли уже совершили первый межзвездный прыжок через стационарные «врата» в соседнюю «Онегу». И вот сейчас, пока мы не настолько сильно удалились от места событий, я был обязан вернуть вице-адмиралу Кантор ее людей, но перед этим решил устроить отважным мадьярам настоящий праздник…