— Постой, а что такого необычного и страшного произошло в крепости, что после этого самый отважный космофлотоводец, которого я только знал, решает перестать бороться за свою жизнь? — вопросительно посмотрел на Наэму рыжебородый великан. — Напоминаю, перед тобой — самый храбрый офицер Российской Империи, ну если не считать меня и немножко тебя… Александр Иванович Васильков в принципе не может подумать, чтобы самому наложить на себя руки!

— Нет на просторах нашей Галактики абсолютно железных людей, — покачала головой Наэма. — Все мы сотканы из эмоций и чувств и иногда они…

— Умоляю, не говори загадками и не употребляй в речи такие глубокомысленные выражения, меня это сильно раздражает, — поморщился Яким.

— А ты подумай, что могло произойти такого, что у шефа случился подобный срыв, — ответила Наэма, продолжая внимательно следить за действиями врачей, как будто что-то понимала во всех их процедурах и манипуляциях.

— Что произошло? — переспросил Наливайко и тут же сам стал отвечать на этот вопрос. — Да просто мы объявили войну нашим бывшим союзникам! Особенного ничего не изменилось… Подумаешь, на одного адмирала, я имею в виду Поля Дессе, в рядах наших бесчисленных врагов стало больше. Ну и что, плакать из-за этого?

— Думай еще…

— Я понимаю, что Павел Петрович для Василькова был учителем и можно даже сказать — вторым отцом, так как он его крестный. Но этого мало, чтобы даже сопливая девчонка захныкала…

— Да к чертям собачьим этого противного старика Дессе, — отмахнулась Белло, — не о нем сейчас разговор. Я думаю, и даже уверена в том, что надлом в нашем командование произошел именно из-за разрыва отношений с одной смазливой девицей.

— Думаешь, Доминика Кантор была чем-то большим в его жизни, чем просто очередным увлечением? — недоверчиво покачал головой полковник.

— Безусловно! — сказала Наэма Белло. — Ты видел, как он смотрел на эту мадьярку, как они обнимались и разговаривали часами напролет, никого не замечая вокруг? Такие сильные эмоции могут быть только к человеку, которого ты считаешь самым близким во всей Вселенной. Уж мне можешь поверить… — с воодушевлением произнесла Наэма Белло, сама тяжело при этом вздыхая.

— А ты откуда подобное можешь знать в твои-то годы? — спросил ее, здоровяк, при этом нервно хихикнув. — Сама-то когда-нибудь испытывала что-либо близкое к этому чувству? А болтаешь сейчас как заправский эксперт в любовных вопросах.

— Вот сейчас лучше заткнись! — Наэма взяла за ворот своего противного донельзя друга и сдавила тому горло. — Это не твое дело, откуда я это знаю… Кому-кому, а тебе точно не понять тех чувств, которые могут из-за своей невероятной силы, как воскресить любого смертельно больного, так и безжалостно убить даже самого сильного и здорового человека на свете!

— Ладно, не кипятись ночка, — примирительно поднял руки вверх Наливайко. — Было, так было… Ладно, все успокойся, не лезу я в твою личную жизнь…

— Вот и не лезь! — прошипела Наэма.

— И не лезу… Сказал же, все… Отстань!

Эти двое в очередной раз поругавшись, демонстративно отвернулись друг от друга и стояли так некоторое время в полном молчании. В этот момент они смотрели на меня, который теперь неподвижно будто труп лежал на кушетке.

— Что там у вас док, не тяните? — нервно бросила Наэма начмеду.

— Все в полном порядке,– кивнул Гратеберг, облегченно вздыхая. — Будете смеяться, но как только я сказал, что сильное отторжение в теле адмирала происходит из-за нежелания его дальше жить, как практически все показатели нашего пациента пришли в норму…

— Отличная новость! — радостно воскликнул Яким. — Значить он поправится?

— Какой же ты бестолковый! — раздраженно воскликнула Белло. — Гратеберг же тебе изначально сказал, что шеф поправится. Просто реакция отторжения была очень сильной…

— Да, контр-адмирал Васильков скоро придет в себя, — кивнул доктор. — Не хочу каркать, но, кажется, кризис миновал…

— Похоже, Александр Иванович услышал наш разговор и понял, что не стоит лишать себя жизни из-за какой-то очередной куклы, пусть даже такой симпатичной, как вице-адмирал Доминика Кантор, — снова начал неуместно шутить Наливайко.

— Вполне возможно нашего шефа спасает новая, а точнее, старая привязанность, — загадочно хмыкнула Наэма Белло, подходя к регенерирующей капсуле, где я уже начал приходить в себя…

— Кого это ты имеешь в виду? — полушепотом спросил девушку Яким, также склоняясь над кушеткой, на которой я лежал. — Аааа, значит, я снова оказался прав? Ты же имела в виду, нашу знойную императорскую дочку, ведь так?

— Тише! Да не ори, — цыкнула на него Наэма. — Перестань хоть на время собирать все сплетни в Галактике!