Шрифт:
Грациозность моя на троечку!
Потом ругаюсь по телефону с их классной, что дети сбежали с музыки, а их никто не хватился.
Добрыня курит и разговаривает с Ириной через открытое окно.
– Чё - хулиганка, с уроков значит, бегаешь?
– А ничо не будет!
– легкомысленно машет она рукой.
– Ещё как будет.
– Пф! Мама у наш "шлабохарактерная", - повторяет слова отца.
– Она наш не наказывает!
– Слабохарактерная??
– сурово переспрашивает у неё Добрыня.
– Да-да....
– Но правила у нас теперь новые, подруга. Кто у нас сбегает с уроков, ходит без куртки... тот - что?...
– Что?
– с вызовом прищуривается она.
– Не ест охренительный трехъярусный торт-мороженое, который я сегодня заказал. С желе, манго и зефиром. М-м-м!
– мычит, изображая гастрономический кайф.
– А пьет горячую воду с лимоном. И греет ноги в тазу с горчицей.
– Ма-а-а-ам!!
– вытягивается обиженно ее лицо.
– Да!
– гневно подтверждаю я.
– Лимон и горчица. И никакого мороженого.
– И зашивает свою куртку.
– Ой да ладно, я ей новую...
Добрыня обрывает меня взглядом.
– Не саботируй!
– А-а-а-а.... Ой. Шьёт, да.
Шепчу ему:
– Мы не умеем шить... Мама - рукожоп, - распахивая глаза, признаюсь честно.
– У меня даже ниток и иголок нет.
Тихо смеется.
– Я умею. Научу.
Вау. Ладно.
Надувшись, Иринка сидит в телефоне, играет во что-то.
Дожидаемся Алину. У нее ещё один урок. Пишу ей, что ждём.
– А мы чем будем отмечать? Шампанское?
– уточняет Добрыня.
– Ой...
– свожу жалобно брови, отрицательно качая головой.
– Не люблю я его. Только деньги тратить....
Опять я не принцесса!
– "Наша киска купила бы виски"?
– играет бровями.
– С колой!
– заговорщики прикусываю губу.
– Наш человек!
Напряжение наконец-то спадает между нами.
– Встали в жопе мира, - ворча залезает в машину Алина.
– Еле нашла вас! Мам, можно я на первом сиденье поеду?
– Можно....
– пожимаю плечами, отстегивая ремень.
– Нельзя!
– одновременно со мной произносит Добрыня, давя моей рукой обратно и пристёгивая.
– На первом всегда сидит мама.
Большая его кисть так и остаётся на моем кулаке. Палец скользит по обручальному кольцу.
И я опять дышу через раз.
– Замёрзла?
– сжимает крепче.
Алинка недовольно цокает.
– Ну какая разница?
– Если ее нет, то и вопроса нет. Пристегнулись, барышни!
А Анатолий всегда перед дочками старается тонко меня опустить. Дать им понять, что они значимы, а я нет. Что я их прислуга. Но, видимо, это ненастолько тонко, и даже дети, уловив, перестали любить его за это. Хорошие у меня девчонки на самом деле. Хоть и надо признать, что балованные... Бесхарактерная я!
Рука Добрыни наконец-то отпускает мою.
Он такой тактильный, что меня каждый раз от неловкости накрывает. Но это же просто по-братски. Надо как-то.... не залипать! И относиться к этому проще. Нам ещё долго жить вместе друзьями.
– Так, твоих забрали, - резюмирует он.
– Теперь - за моими, тортом и Джеком!
Глава 11 - Карлсон
– Тихо!
– не выдержав кипиша на заднем рявкаю я.
– Я говорю.
Дети обрывая ругань замолкают, переставая толкаться.
Перед домом жуткая грязь, плитку будут класть только когда земля немного подсохнет. В сезон не успели.
Надо хоть доски положить.
– Все сидят на месте. Я загоню машину во двор и только тогда выходим.
– Почему?
– Потому что мыть одни ботинки и коридор после них, быстрее, чем после шести пар, Ярик.
Выхожу открыть ворота.
Ежусь от мокрых снежинок падающих за воротник.
Достаю сигарету.
Пару раз стукнув костяшкой в окно Веры, жду, пока она опустит стекло.
– Зажигалку подай, пожалуйста.
Протягивает мне.
Ловлю вместе с её рукой. Щелкаю прямо так в её руке, затягиваясь.
– И обратно положи, улыбаюсь ей, флиртуя.
– Привет, котик....
Блять!
– словно током щелкает меня сзади.
Закашливаясь дымом, ошарашенно разворачиваюсь на голос Аделины.
Кто???.. С хуя ли я теперь "котик"?
– дёргаю с претензией бровью.
– А я мимо пробегала, смотрю, ты.
Дёргая за воротник, впечатывается мне в уголок губ.