Глаза у хозяйки квартиры становятся круглыми.

— Единственный способ остаётся триллионеру переплюнуть миллиардера — обзавестись десятком таких яхт, но это просто глупо.

На следующие слова размякшая женщина начинает хихикать.

— Вот так они и мучаются, бедные, все эти триллионеры и мультимиллиардеры. Очень трудно, практически невозможно истратить на себя больше миллиарда долларов, — переждав вспышку веселья, продолжаю:

— Но я предложу им такие блага. Например, космический отель, где стоимость номера будет миллион долларов в сутки. Или пять. Космическую яхту миллиардов за пятьдесят, почему нет? Они жаждут потратить колоссальные деньги на модные прихоти и понты? Так я им помогу.

— И сам станешь триллионером? — ехидничает женщина. Надо же, улавливает тонкий момент.

— Не без того. Но немного не так. Не я — Агентство.

— Ты обещал рассказать, откуда у тебя деньги, — вспоминает отложенную тему.

— Да очень просто, — мы снова переходим к чаю. — Сейчас в мире между капиталистами идёт натуральная грызня за те бизнесы, которые дают всего пять процентов прибыли в год. Стоило мне предложить больше, как ко мне выстроилась очередь.

— И сколько ты предложил?

— Достаточно много, чтобы многие возбудились. Вы знаете, что правительство Казахстана мне два миллиарда отстегнуло?

Опять расширенные глаза. Инфа из разряда ДСП, значит, со временем разойдётся, но до нашей хозяйки сарафанное радио пока не достучалось.

— На каких условиях — не скажу, закрытые сведения. Но вспомните Карла Маркса! Предложите 10%, и капитал оживляется, за 20% он согласен на любое применение. Ну и так далее.

— А вдруг не получится?

— Не вижу вариантов провала. Кроме ядерного удара по Байконуру. Другим способом нас не остановить, — кажется, уже говорил такое, но ничего, хорошие слова не грех повторить.

Классно посидели. Понимаю почему. В какой-то момент дама распознала в нас своих. А нужды своих иногда выше собственных. Поэтому Полина Георгиевна на всё согласилась. Хотя что там соглашаться? Отбросила в сторону свои капризы, так точнее.

Глава 16

Торг уместен, или сила больших денег

3 сентября, вторник, время 10:15.

Москва, ул. Щепкина 42, офис Роскосмоса.

— Скока-скока? — мои брови поднимаются, глаза расширяются, рот приоткрывается от потрясения.

Всё, как доктор прописал. Назвали бы цену в десять раз меньше, реакция от этого не изменилась бы. Не знаю, работает это или нет, мне фиолетово. Весело же.

Зам генерального по финансам, Никаноров Юрий Никитич, застенчиво улыбается. Нисколько он не похож ни на бухгалтера, ни на лавочника или купчину. Мягкий овал лица гармонично сочетается с внимательными доброжелательными глазами. Очки усиливают общее впечатление глубоко интеллигентного человека. Больше на преподавателя похож, причём гуманитарных наук. И да — возможно, экономики.

— Девять миллиардов, — повторяет Юрий Никитич. — Понимаю, что сумма может показаться чрезмерной, но издержки очень велики.

Угу, рассказывай, рассказывай. Как будто я не подготовился к этому визиту!

— Юрий Никитич, поначалу Роскосмос утверждал, что со временем доведёт цену до четырёх миллиардов, чтобы приблизить к стоимости отправленного в отставку «Протона». Затем назначал цену за «Ангару-А5» восемь миллиардов, снижал до семи. Вы же запустили несколько штук, должны бы уже минимизировать издержки.

— Издержки сокращаются, — мужчина соглашается, — но инфляция. Её обуздали только в последнюю пару лет. Опять же, должна быть у Роскосмоса хоть какая-то маржа.

— Должна быть, — соглашаться в мелочах я тоже умею. — Но не сто же процентов!

— Я посоветуюсь с руководством, но пока цена такая.

Девять миллиардов российский рублей — это меньше девяноста миллионов американских. Когда-то Роскосмос продавал запуски «Протонов» за сотню лямов тех же вечнозелёных долларов. Снижал до шестидесяти и, как уверенно утверждает Марк, какая-то рентабельность присутствовала. По его мнению, непохоже на откровенный демпинг. Но это значит, что себестоимость порядка пятидесяти миллионов.

Мне не жалко платить своим людям, но с другой стороны, эти свои не хотят ли меня нагреть?

— Давайте за семь? — моё предложение понимания не вызывает. — Но если мы закажем сразу две штуки… нет, три, цена просто обязана снизится.

В глазах мелькает заинтересованность:

— Да-а… при серийном производстве издержки снижаются. Поговорю с генеральным, прикинем свои возможности.

— Двадцать миллиардов за три запуска — вот моё вам предложение, — встаю. — Думайте. До свидания.