Остальные приехавшие инстинктивно сбиваются в толпу за начальником.

— Кто вы такие? Откуда взялись? Не хотите отведать нагайки? — неожиданно заканчивает офицер со знаками отличия ВДВ.

Гражданский выпучивает глаза.

— Какая нагайка? Зачем нагайка? — обшаривает взором фигуру офицера, но никакой нагайки не обнаруживает. — Мы — сотрудники Роскосмоса, и нам…

— Следует немедленно покинуть эту зону. Сюда Роскосмос не имеет права соваться.

— Имеем! — заводится гражданский. — Мы за границей ответственности вашего Агентства!

— Пошли вон, — лениво отвечает старлей, но вдруг глаза его загораются: — О, парни! А давайте схлестнёмся, а? Стенка на стенку?

Поворачивается поочерёдно в обе стороны, зычно командует:

— Интервал два метра!!! Быстро!

Военные тут же сдвигаются в более густую и короткую цепь.

— А что, парни! Вы же не против размяться?!

Ответом служит одобрительный гул.

— Щас сложим оружие в вертолёт, оставим там часового — и вперёд, — с надеждой глядит на гражданского. — Вас в три раза больше. Одолеете нас — пропущу куда хотите.

Предложение энтузиазма не вызывает. Солдаты молоды и крепки, лица светятся предвкушением мужского развлечения, а их предполагаемые противники — люди по большей части в рассудительном возрасте. Офицер же выглядит не более безопасным, чем росомаха, жуткий зверь, с которым даже медведь опасается связываться.

Поскучневшие визитёры вяло расходятся по машинам. Офицер оглядывается на возглас от вертолёта. Так же лениво смотрит на серебристо-серый внедорожник «Рекстон». Когда машина подъезжает, роскосмосовцы уже разворачиваются обратно.

— Завернул взад? — выскочивший из внедорожника молодой человек зло смотрит в сторону «завёрнутых». — Спасибо, Тим. Никому в морду не дал? Жаль.

Стоящие рядом солдаты издают радостные смешки.

— Постреляли чуток — припугнуть, — лениво улыбается офицер.

Виктор Колчин.

Твари! Прямо знал, что так будет. Поэтому сразу вертолёт и послал. Надо поиски организовать, кровь из носу чёрный ящик найти. И лучше бы это сделать до ночи.

— Тим, место падения засекли?

— Ага. Совсем недалеко.

— Давай! Двигаем!

Через минуту вертолёт, принявший солдат и Тима Ерохина на борт, поднимается и устремляется на северо-запад. Я за ними на тачке. Со мной пара инженеров из сборочного цеха. С болгаркой и прочим шанцевым инструментом.

Беспощадно искорёженный взрывом и падением носовой блок ракеты находим быстро. Тим отправляет солдат пробежаться по расходящимся направлениям, а мои инженеры принимаются за работу.

— Есть! — через пять минут истеричного визга болгарки, возмущённого скрежета металла, безнадёжно сопротивляющегося ломику и кувалде, кричит один из двоих из ларца, почти одинаковых с лица.

Из распотрошённых недр вытаскивают ценный блок. На самом деле чёрный ящик оранжевого цвета. Самый яркий цвет, облегчающий поиск. Тут же тащим его в машину и уезжаем. Вертолёт нас провожает, но недалеко. Сверху видит, что на многие километры вокруг никого нет.

13 мая 2032 г., пятница, время 13:35.

Байконур, ЖК «113», администрация, кабинет Колчина.

Свой административный кабинет не очень люблю. Мне больше по нраву моё гнездо в сборочно-испытательном центре. Там моя настоящая берлога, а здесь так, парадный фасад. Всё как у людей, вернее, тех, кто только себя считает людьми высшего порядка. Просторный и малость помпезный кабинет, длинноногая блондинка в секретаршах (Света добилась-таки своего) — полновластная хозяйка приёмной. Напротив дверь в комнату охраны, там логово Зины. Время она зря не теряет, либо учит положенные на спортивном факультете предметы, либо разминку проводит. Ей по штату полагается быть в форме нон-стоп.

— Может, ты зря свою очаровательную супругу не послушал? — слегка ехидничает Песков.

Намекает на сегодняшнюю примечательную дату.

У этого счастливца административный кабинет отсутствует как понятие. Он — главный конструктор комплекса «Энергия-Буран» (мы решили оставить старое название, чтобы так сказать), и у него логово на 118-ой площадке, где он нагло оккупировал целое здание.

— А что не так? Сейчас выяснится, что с «трубой» всё в порядке и можно праздновать викторию, тьфу-тьфу-тьфу!

Андрей для усиления ритуала стучит костяшками по столу. Что-то мы действительно суеверными становимся. По принципу «на войне нет неверующих»?

Что с «трубой», выясним только через неделю. Если только не найдём повреждений у самого выхода, тогда будет быстро. А пока идёт слив конденсированной воды, высушивание трубы потоком сухого воздуха. Процедура непростая, в космической работе нет ничего простого.

— Главное, что ракета вылетела, значит, можно идти дальше. Давай выкладывай, что у тебя?