Что характерно, у Томы вид непробиваемый. Хотя не верю, что она не знает. Девушка Трифонова начинает внушать мне уважение. И продолжает его укреплять:

— Виктор Александрович, вы в космонавтике не последний человек. Расскажите что-нибудь интересное.

— О да! В нашей космической истории была масса интересного, забавного и даже комического. Трагического тоже хватало, но об этом не хочется.

Со мной немедленно соглашаются. Над грустным пусть инженеры по технике безопасности головы ломают.

— Например, вы знаете, что современные специалисты по надёжности, изучив все данные, дали вероятность благополучного завершения полёта Гагарина всего сорок шесть процентов?

Наслаждаюсь девичьими потрясёнными лицами. Трифонов тоже вздёргивает брови.

— Поэтому Главный Конструктор во время первого полёта кучу нервов себе сжёг, — сворачиваю на другую тему. — Надо заметить, что подчинённые очень боялись разносов от Королёва. До натуральной паники. И не зря. Сергей Павлович был весьма крут на расправу. На космодроме в те времена часто появлялся генерал Мрыкин, замначальника Главного управления ракетных вооружений. Тоже большой специалист по втыкам подчинённым.

Длинное вступление, каюсь. Но вроде пока внимательно слушают.

— Народ-то всё больше молодой, с образованием. Поэтому немедленно ввели единицу измерения взбучкам от начальства. Один мрык — согласно фамилии генерала. Головомойку, полученную от непосредственного начальства, измеряли в микромрыках. Втык от Королёва приравнивался к одному мегамрыку.

— Мегарыку? — под общий смех переспрашивает Тома.

— Можно и так сказать… — право разъяснять подробно оставляю Трифонову.

Перехожу к ещё более лёгким темам:

— Для испытаний использовался манекен. Он был мужского пола, — во время разговора окончательно приноровился вскрывать крабовые клешни, добиваю последнюю лапу, — звали его Иван Иваныч. Нашпиговывали датчиками — и вперёд. Сходство с человеком имел потрясающее. Персонал испытательного комплекса немедленно затеял шуточки. То ногу на ногу ему закинут, кто-то книжку развёрнутую на колено пристроит, а один папироску пожертвовал, сунул в рот. И вот…

Уделяю внимание креветкам. Их чистить быстрее, но какие же они страшноватые.

— Ну что, что, Вить? — первой не выдерживает Кира.

— И вот, — отправляю в рот последнюю креветку, меня ждёт обжаренный палтус, окружённый горками красной икры, — заходит Королёв и, увидев безобразие, выдаёт свой мегамрык: «Это что такое? Вашим работникам делать нечего, читают в рабочее время!? Да ещё и курят на рабочем месте!!!»

Компания хихикает. Кира искренне, а остальные — не знаю.

— Иван Иваныч — ноль эмоций, вокруг хохот. К которому Королёв сам присоединился, когда понял, в чём дело.

— А вы манекены используете? — толковый вопрос почему-то задаёт Тома.

— Готовим. Но пока нет. Наш тоннельный запуск не предполагает наличия экипажа. Чисто беспилотный вариант, потому что перегрузки слишком велики. Человек не выдержит.

На самом деле в следующий раз посадим. Пусть стартовые условия слишком жёсткие, но условия орбитального полёта надо исследовать. Теоретически мы всё знаем, однако наши ракеты сильно отличаются от роскосмосовских. Наш манекен будет намного совершеннее. Прежде всего туда нейросеть всунем. На данный момент одна из групп Пескова этим занимается.

Проблемами и реальными достижениями не делюсь. Не всё решено с электроникой, а вот с водородным охрупчиванием мы научились бороться. Все поверхности конструкций, соприкасающихся с жидким водородом, покрываются микронным слоем спецсплава на основе лития. Тот ещё геморрой был подобрать состав основного материала, чтобы коэффициент расширения соответствовал покрытию. Иначе растрескается.

Проблема решена некардинально, но скорость просачивания водорода в металл сокращена на порядок. И то хлеб.

Технология держится в секрете. Мы даже запатентовали её с маскировкой, сплав идёт, как упрочняющий поверхность металлов. Состав основного материала проходит по другой категории. Сначала попробуй найди, а потом догадайся сопоставить. Так что этой технологии даже у Роскосмоса нет.

— Виктор Александрович, а вы не боитесь ограбления? — Тома задаёт ещё один вопрос, ценность которого до меня не сразу доходит.

— Какого ещё ограбления? Уличного гоп-стопа? На это у меня охрана есть.