– Вы…не будете?

– Нет.

– Что так?
– усмехается она, - Совсем недавно…

– Вас это не должно ебать, - рычу, но потом снова сдуваюсь и роняюсь на шепот, - Я дам развод и все, что Лера захочет забрать. Пусть только напишет список.

Наверно, она хочет сказать что-то еще, но я понимаю, что этого тупо не вывезу, поэтому сбрасываю звонок.

Я остаюсь стоять один в своем офисе, передо мной Москва-красавица, но на самом деле одно пепелище…

А потом этот огонь поджигает мои легкие, кости, мою душу. Я взрываюсь. Не помню, в какой последовательности точно: то ли сначала хватаю кресло и бью им о стол до мелких осколков, то ли разбиваю окно. Это уже неважно. В оконцове я стою посреди не своей жизни, а на разломе того, что сотворил своими руками…

Тяжело дышу. А в горле ком, и голову ведет…

***

Я не помню, как покинул офис, но помню, что сбежал оттуда почти сразу. Перепуганная секретарша боялась даже пошевелиться - это я тоже помню.

Назад дорогу - нет.

И свой дом я тоже больше не узнаю. Здесь прячутся демоны, тени. Здесь нет ничего светлого, и это тоже моя вина.

Его постигает та же участь. Внутри у меня такая разруха, такой пласт ярости, что я вымещаю его на стенах, которые больше не греют. Особенно сильно достается спальне, ведь там прячутся призраки того, чего я не хочу помнить…

Тогда

– …У тебя красивый дом, - говорит Кристина, когда заходит.

Я на нее не смотрю, только киваю и приглашаю ее на кухню. Мне претит и кажется, что я допускаю ошибку, но…я не могу просто послать ее в жопу.

Страшно.

До усрачки боюсь, что она обидится и где-то ляпнет что-то, что я хотел бы похоронить в своей памяти.

Я боюсь, что Лера узнает, каким ублюдком я могу быть. Я боюсь этого так сильно…каждую секунду своей гребаной жизни. Мелочно? Пожалуй, но как есть.

Она проходит за мной и присаживается на стул, я остаюсь стоять на расстоянии. На нее все еще не смотрю.

– Предложишь мне хотя бы чаю?
– вздрагиваю от насмешливого голоса, потираю шею, но потом мотаю головой.

– Нет, это будет лишним, Крис. Я хочу побыстрее закончить этот разговор и…

– Ром, я даже не позавтракала. Ты издеваешься, да?

Бросаю на нее взгляд. Она смотрит на меня, как на придурка, и я себя таким ощущаю. Правда. Это же я ее сюда вытащил, а теперь…

Блядь, окей. Пусть будет чай.

– Какой?

– Зеленый. Только разбавь холодной водой, пожалуйста.

– Окей.

Пока чайник доходит, мы молчим. Наскоро достаю пакетик, опускаю в чашку и завариваю кипятком. Она смотрит на меня, но я на нее - нет. Не потому что боюсь нового перекрытия сосудов головного мозга. Мне стыдно. Мне тяжело дышать. А ей нет? Да тоже, думаю. Иначе никак. Она же добрая на самом деле...

Снимаю кружку с чаем и несу к ней. Кристина поднимает руку, чтобы забрать, но вдруг слишком резко подается ко мне и выталкивает ее прямо мне на грудь.

Жжется! Не сильно, конечно, но…

– Блядь!
– отскакиваю, трясу футболку, а потом резко поднимаю на нее глаза.

Кристина испуганно расширила свои.

– Боже! Рома, пожалуйста, прости меня. Я…я не хотела. Такая растяпа, дай я…

Она делает на меня шаг, чтобы помочь, но я резко выставляю руку перед собой.

– Не надо. Не трогай.

Повисает тишина. Кристина поднимает глаза, ее обижает, что я веду себя, как дикий. Подбородок начинает трястись, и мне снова стыдно.

В конце концов, в том, что между нами случилось, она ли виновата? Это я сделал шаг. Я ее поцеловал. Я ее трахнул. Это все я…

– Сейчас вернусь.

Говорю тихо, разворачиваюсь и сбегаю наверх. Мне нужна минутка, чтобы собраться. Я не люблю делать людям больно, не люблю быть жестким. Не хочу просто. Всегда стараюсь этого избежать, а сейчас…сам себя загнал в ситуацию, когда все это сделать будет нужно.

Сука!

Отшвыриваю футболку в корзину для белья, иду к шкафу. Тут меня снова настигает стыд и дикая тоска. Вся одежда развешана аккуратно, с любовью. Мне ее подбирала Лера, а потом сама же и раскладывала по цветовой палитре. Да, вот так. Она настолько трепетно относится к одежде, и я, конечно же, знаю, откуда это пошло. Раньше, когда она была совсем маленькой, у нее не было и трех платьев. Лера рассказывала, что их было всего два. Она берегла каждое, как зеницу ока, аккуратно зашивала дырочки, пока ткань не превратилась в труху.

Мне было больно и непонятно это слушать, поэтому я никогда не скупился. Если Лера чего-то хотела, она всегда получила это, даже если мне приходилось где-то ужимать свои расходы, а мне приходилось. Когда мы только поженились, я очень много денег вкладывал в развитие бизнесе, не забирая из оборота почти ничего.

Блядь.

А она же все терпела…никогда не жаловалась. Мы жили в маленькой однушке, ездили на простеньких машинах. Ну, относительно того, что есть сейчас, конечно же. Так было нужно, и она никогда не роптала. Просто улыбалась, обнимала меня и шептала нежности на ухо, а я…