Шрифт:
– М?
– Думаю, если бы у твоего отца не было денег, ты бы проскочил этот потрясающий каскад. Она бы на тебя и не посмотрела.
Ой, бля…
Чуть морщусь, хочу отмахнуться, но Серый перебивает, резко спустившись на спинке ниже. Закрыл глаза. Голос уплывает…
– Не веришь? Твое право. Да, ты был симпатичным, популярным, но ты же помнишь Никиту? Он тоже был симпатичным, популярным. Футболист. Учился в параллели. Только отец его был не бизнесмен, а обычный слесарь, а мать библиотекарь.
– И?
– Он тоже к ней подкатывал, но она в его сторону даже не взглянула, ведь зачем? Был же ты-придурок. Рома Измайлов. Весь из себя, еще и с водителем. При бабле. Подарки ей дарил хорошие, ухаживал. Тут все очевидно, как по мне… все…очевидно…брат…
Серега вздыхает, а через мгновение начинает посапывать. Я тоже откидываюсь на спинку кресла и смотрю на черное небо. Неприятно осознавать, что тобой играли. Вдвойне неприятней осознавать, что тебе пытались об этом сказать не один раз. Самые близкие люди. Твои друзья и родители. А ты орал дурниной и отказывался верить, потому что не мог предположить, что твой ангел может оказаться…кем-то таким…Ведь ты бы так не смог, а значит, этого не существует в принципе.
Карман жжет записка Леры.
Я прикрываю глаза ладонями и стараюсь удержаться на ногах. Какая подмена понятий…
Лера всегда говорила, что она - плохой человек. Она резкая, грубая, жесткая. А как все повернулось, да? Именно «плохой человек» позаботился, чтобы я не просрал дружбу, а «ангел» в свое время чуть нас не рассорил.
Ха…
Какая подмена понятий…
«Бумеранг. Часть I»
Рома
Понедельник - день тяжелый, но для меня он проходит в полумраке. Тени сгущаются над головой все сильнее, и я будто бы кожей чувствую приближение конца. Чуть сильнее сжимаю мышку, графики и таблицы расплываются перед глазами.
Мозг не фиксирует данные.
Я ухожу на дно, а под ложечкой сосет. Нет, серьезно, вот-вот грянет гром, а все мое нутро ощущает, как электризуется воздух…
Вдох-выдох.
Еще раз.
Вдох-выдох…
Трель мобильного перебивает все попытки собраться. Поднимаю - незнакомый номер. Хмурюсь. Прикладываю его к уху…
– Да?
Чужой, холодный голос говорит:
– Роман Николаевич Измайлов?
Внутри что-то напрягается. Тетива натягивается сильнее…
Резко встаю и отхожу к окну.
– Да, это я.
– Добрый день. Меня зовут Анна Петровна Белая. Я адвокат вашей супруги, Валерии…
– Я знаю, как зовут мою супругу, - огрызаюсь, а потом замираю.
Спокойно.
Дыши.
Прикладываю пальцы к переносице, делаю еще один вдох, но не чувствую, что дышу. Сердце разгоняется до бешеного ритма…
– Зачем вы мне звоните?
– тупой вопрос.
Я знаю на него ответ, просто, наверно, все еще так сильно не хочу в это верить…
– Думаю, вы прекрасно понимаете, зачем я звоню. Мне хотелось бы получить контакты ваших юристов, потому что мы собираемся подавать на развод.
Молчу.
Неужели это действительно происходит?…из-под ног уходит земля…
– …Валерия поделилась вашими соображениями по поводу того, что развода вы ей не дадите. Я сразу вас предупрежу, господин Измайлов, что мы живем в свободной стране. Да, если женщина хочет развестись, то она получит это право. Вы можете пытаться, даже можете угрожать, но…
Она говорит что-то дальше. Тон - агрессивный, жесткий. Думаю, так она ставит на место зарвавшегося ублюдка, который посмел посягнуть на священное право свободы каждого человека. И не просто человека! Женщины! Судя по словам и акцентам, она убежденная феминистка.
Я не против, но мне мерзко. От себя. Неужели…Лера видит меня таким мужчиной?
А ты не такой? Что ты ей сказал? Забыл?
Не забыл.
Я ничего не забыл, я помню каждое ее слово, свое слово. Я помню все, а еще ярче помню боль в ее глазах. Ту, что причинили не обстоятельства, которыми я пытаюсь прикрыться, а я. Это сделал я…
И собираюсь делать еще больше? Действительно?…
– Я вас остановлю, - шепчу хрипло.
Адвокатесса замолкает.
Вдох-выдох.
Говори.
Так будет правильно…
– Я…
Снова обрываюсь. Слова не идут. Я их знаю, они крутятся на языке, но сказать? Пиздец, как же это сложно, твою мать…
Давай…
– Я…я не буду препятствовать нашему разводу.
Внутри все сцепляется и делится на ноль. Меня бьет наотмашь, и я стою посреди своего офиса, как бы, но на самом деле посреди пепелища…