– Забудь.

Я тушуюсь.

Как это происходит? Чтобы человек только с утра проснулся одним, а сейчас уже другой. Всего пара часов так меняет? Или ласки умелой шлюхи?

Наверно, ее помада до сих пор есть на его члене…

– Угомонись, - тихо, низко, утробно рычит он, а я пару раз моргаю.

Мне хочется избавиться от призраков прошлого, как Эбенезеру Скруджу хотелось избавиться от своих. Но как это сделать? Я никогда этого не забуду…всего этого…

Слезы застилают глаза. Я даже рада сейчас, если честно. Они — мой щит; отсутствие прямого контакта, взгляда. Да…я могу на него не смотреть, чтобы не обратиться в камень.

– Не рыдай.

– Как…как ты мог?
– дыхание учащается, что он там сказал?! Что сказал?!

– Я сказал — не рыдай!

Малик повышает голос, и я снова вздрагиваю. Как затравленный котенок, опускаю глаза и даже не пытаюсь вырваться. Он держит меня крепко, и ежу понятно, что я не смогу. Но я даже не пытаюсь… мне так больно…

– Как…как ты мог…так со мной? В нашем…доме…у нас же…тут…ребенок…

Каждое слово выдавить из себя — это уже огромный подвиг. Мне горло сжало тисками, но не говорить я тоже не могу. Иначе взорвусь. Вот такой вот диссонанс…

– Чуши не неси. Надия спит, а я был в своем кабинете.

Из груди рвется смешок.

– Мне тебя…за это поблагодарить, да? Что ты был…

– Я констатирую факт.

– Ты мне изменил, - медленно поднимаю глаза и зычно всхлипываю, - Этот…этот факт проконстатируешь?

– Остановись сейчас, - предупреждает притворно мягко, - Я тебе советую нажать на тормоз.

Какая мерзость и какой цинизм. От него у меня коленки подкашиваются, но Малик вовремя подхватывает меня. А это шпарит. Адреналин от близости собственного супруга, который буквально минуту назад получал удовольствие с другой — это опасно; для меня — это смерть. Отсюда, наверно, сила. Я давлю руки ему в груди и давлю, но, конечно, ничего не происходит. Он, как скала. Стоит насмерть в ответ.

– Отпусти… - вою, в следующее мгновение он меня встряхивает и рычит.

– Успокойся! Ничего такого не произошло! Угомонись!

Моментально теряюсь. Смотрю ему в глаза и замираю, пытаюсь понять…может быть, я ошиблась? Мне не то послышалось? Смысл потерялся?

– Ничего…такого?
– уточняю на всякий случай, Малик усмехается одними губами.

– Со слухом проблем нет. Это уже достижение, неправда ли?

– Ты…ублюдок!

Внезапно появившиеся силы набирают обороты. Я выкручиваюсь, чтобы ударить его, ну и пусть, что почти сразу меня обратно скручивают по рукам и ногам. Плевать! Я хотя бы что-то делаю, и это уже радует.

– Ты…ублюдок!
– повторяю, пока слезы безбожно катятся вниз, и я не могу их сдержать.

Даже из соображений какой-то там женской гордости. Плевала я! Мне на все чхать с высокой колокольни. Господи, как же мне плевать…

От адской боли, от его реакции, от этой отвратительной насмешки в ответ на мои страдания…как же…

– Ты сволочь!
– продолжаю кричать, вонзая ногти ему в руки, - Сволочь! Отпусти меня! Вали к своей шлюхе!

– Ну…начнем с того, что она не шлюха, - иронично вставляет он, отчего я только злюсь больше и в следующее мгновение буквально рычу.

– Ты безбожная тварь! Мы же...мы венчались! Зачем ты со мной венчался, раз...раз...

– Господи, угомони таланты, Лили. Тебе этого хотелось, а мне плевать. Я атеист, ты же это прекрасно знаешь, иначе ходила бы в парандже и под моей верой, дорогая. Кресты — это мои талисманы. Кстати, видишь? Не надел его сегодня, ты узнала, и теперь мы ведем этот бессмысленный разговор.

– Бессмысленный разговор?!

– Если ты будешь повторять каждую мою фразу… - начинает с привычным для него "усталым" сарказмом, от которого меня настолько тошнит, что я позволяю себе взвизгнуть.

– Заткнись!

Глаза Малика тут же зажигаются недобрым блеском, и как в подтверждение тому, что я хожу по тонкому льду, он шепотом предупреждает.

– Осторожней, Лили…

А мне плевать! Выплевываю прямо глядя в глаза.

– Вали к своей твари, которая тебе по темпераменту подходит, ублюдок! Можешь даже снова притащить ее в этот дом, но не к моему ребенку! К ее. Давай! Женись на ней, раз она так тебя понимает! А я с тобой развожусь! Точка!

– Запятая, - хмыкает, - Элен — умная баба. На таких, как она, не женятся.

Я замираю. Это то, что я думаю?…

Разум велит молчать, но рот действует на опережение. С губ срывается хриплый, отрывистый шепот…

– А на каких женятся?

– На таких, как ты. Девочка из сказки, которая делит мир на черное и белое, но при этом искренне верит только в белое. Поверь, если бы мне была нужна умная жена, я бы женился на Элен, но нет. Это слишком сложно. А вот ты мне отлично подходишь.

Честно? До этого момента я думала, что все происходящее — это набор жесткого цинизма, помноженное на наглость и абсолютную моральную инвалидность. Как оказалось, все это ждало меня сейчас. Всего одной фразой он погасил весь мой огонь и заставил почувствовать себя настолько ущербной, что хоть сейчас иди и прыгай с моста вниз головой. Мир от твоей смерти ничего не потеряет…