Лэн Сюань кивнула с некоторой досадой, но через несколько секунд снова взволнованно спросила:

– Лейтенант Лян, тогда так: мог ли преступник слить половину застоявшейся воды, затем открыть дверь, перенести тело в кладовую и снова залить вход водой?

В ответ Лян Лян лишь недовольно покачал головой. Затем он подошел к дверному проему и указал на ряд каменных ступеней, тянущихся от пола вверх. Активно жестикулируя, он объяснил:

– Посчитай сама: глубина спуска перед входом не менее двух метров, в длину и ширину он также около двух метров. Без учета объема, занимаемого ступенями, если весь спуск заполнить водой, то воды внутри будет не менее четырех тысяч литров, то есть четырех тонн.

Лэн Сюань напрягла память, чтобы вспомнить формулу перевода единиц измерения, которую проходят на уроках математики, а затем про себя перепроверила расчеты Лян Ляна.

– Пока тело не обнаружили, дождь лил, не прекращаясь ни на минуту. Представим, что кто-то понемногу вычерпывает воду. И даже тогда вода все равно попадет внутрь, пока ее не вычерпают до конца. Но в такой ливень это практически невозможно. Похоже на классическую математическую задачку: в бассейне сливная труба А выпускает воду, а впускная труба Б снова набирает ее, – Лян Лян привел пример, чтобы звучать убедительнее.

– А что, если взять в руки зонтик? – предприняла еще одну попытку Лэн Сюань.

– Бесполезно, – снова возразил Лян Лян. – Земля снаружи кладовой слегка наклонена, и даже если держать зонт над спуском, вода все равно попадет туда. Поэтому, чтобы быстро выкачать накопившуюся воду, нужен только мощный насос. Но Лу Вэньлун сказал, что не слышал никакого шума. Само собой, позже придется расспросить об этом и других членов семьи Лу.

– Так вот почему вы спросили Лу Вэньлуна про водяной насос? – внезапно все же поняла Лэн Сюань.

– Именно.

– На самом деле, пока мы с господином Чжаном обсуждали самоубийство, я мысленно задавалась вопросом… Мог ли Лу Жэнь остаться в кладовой перед ливнем? – Лэн Сюань по-прежнему не желала отказываться от своей версии. – Разве он не исчез позавчера? Возможно, как раз тогда он и находился здесь. Но…

– Но Лу Жэнь умер рано утром. Если исключить версию с самоубийством, то нет никаких сомнений, что в этом деле есть убийца. Если Лу Жэнь с самого начала находился в этой кладовой, то как сюда попал убийца? И как он ушел после убийства? Дверь в помещение все равно пришлось открыть хотя бы раз. Эти факты противоречат друг другу. Загадка запертой комнаты по-прежнему не разгадана.

У Лэн Сюань закружилась голова, и она окончательно сдалась. Факты противоречили законам физики, и ей казалось, что дело зашло в тупик. На девушку нахлынуло чувство бессилия. После недолгой паузы Лэн Сюань все же бросила взгляд в сторону Лян Ляна, как бы прося его о помощи.

Лян Ляну за столько лет в полиции приходилось сталкиваться со множеством убийств в запертых комнатах. Каждый раз детектив раскрывал преступления без особых усилий, что создавало ложное впечатление, будто он силен в подобных делах. Однако, столкнувшись с этим делом, Лян Лян впервые почувствовал, что он на пределе своих возможностей. Кладовая, вход в которую был прегражден дождевой водой, – с такой необычной загадкой запертой комнаты Лян Лян прежде не сталкивался. По сравнению с делом о самоубийстве писателя дело об убийстве Лу Жэня было похоже на бездонную пропасть, поглощающую его рассудок.

Поразмыслив, Лян Лян снова осмотрел место преступления, причем тщательнее, чем в прошлый раз. Однако его поиски ничем не увенчались, и вывод оставался прежним: других входов и выходов в помещении нет. У Лян Ляна оставалась последняя зацепка – вентиляционное окошко. Он снова проверил окно – оно не запиралось и было таким маленьким, что через него никто бы не смог пролезть.

Не сдаваясь, Лян Лян проверил стены вокруг оконной рамы, как вдруг ему в голову пришла мысль, что в окошко мог пролезть только младенец…

Стоп… младенец?

У Лян Ляна пробежали мурашки по коже: он вспомнил пуповину, которую мальчик подобрал перед окном, прежде чем обнаружили тело.

Перед Лян Ляном возникла зловещая картина: глубокой ночью сквозь порывистый ветер и ливень к кладовой медленно ползет окровавленный младенец. Его ручки и ножки испачканы в грязи, а за ним по земле волочится пуповина, оставляя неглубокий след. Младенец подползает к окну, через него попадает в кладовую и, приблизившись к пьяному Лу Жэню, жутко смотрит на старика пустыми глазами. Внезапно малыш протягивает свои ручки и зажимает ими нос и рот Лу Жэня. Задушив старика, младенец широко улыбается и хихикает, словно шалун, сломавший игрушку. Затем он вылезает через окно, а его пуповина, зацепившись за крючок на раме, так и остается висеть на нем, и малыш исчезает в темноте ночи…

Неужели убийцей был… младенец?

Не может быть…

Поразмыслив над этим, Лян Лян сильно ударил себя по лбу, пытаясь как можно скорее вернуть себе рассудок, который уже и так висел на волоске.

Как младенец мог кого-то убить?

Лян Лян не верил в призраков и злых духов, но в тот момент его разумом, казалось, управляла какая-то потусторонняя сила, и он не мог удержаться от подобных безумных фантазий.

– Лейтенант Лян, это дело какое-то странное, – прошептала на ухо пришедшему в себя коллеге расстроенная Лэн Сюань. – Разве вы не знакомы с кучей специалистов по убийствам в запертой комнате? Кто они? Может, нам обратиться к ним?