Шрифт:
– Как дела?
– Хорошо, - отвечают дружно хором.
– А Маша обед сожгла. И мы снова останемся голодными, - поигрывая бровями, ябедничает Аня. Пока отец не видит, показывает язык.
Старшенькая ей подыгрывает и тяжело, как будто осознала всю тяжесть бытия, вздыхает и наигранно тянет:
– Опять пельмени на ужин...Как же они мне надоели…
Теперь моя очередь ехидненько улыбаться и объявлять шах и мат:
– А зачем пельмени? У нас есть макароны и котлеты по-киевски. Надо только разогреть. Так что, идите мыть руки, я на стол накрою.
Конечно, снаряд в одну воронку не падает, но я на всякий случай подстраховалась и приготовила два вида блюд. И, как показала практика, не зря.
Довлатов спускает девчонок на пол, оглядывает всю нашу троицу и строгим сухим тоном велит:
– Маша пройдите в мой кабинет, пожалуйста.
Внутри все инеем покрывается, обрывается. Кровь отливает от лица, и я на негнущихся ногах следую за Довлатовым. Неужели уволит? Порча ужинов два дня подряд, наверно, слишком?..
Девчонки провожают меня взглядом победителя. Скрещивают ручки на груди, а Танечка даже притоптывает от нетерпения. Наверно надеется, что через каких-то пять минут сбегу отсюда вся в слезах…
Глава 18
Арсений
Все мои мысли последние дни оккупировала…Маша.
Перед глазами все время ее открытый, нежный, смущенный взгляд. Робкая улыбка и румянец.
Румянец!
Я не думал, что в нынешнее время девушки еще способны краснеть! Мне казалось, этот рудимент утрачивается при наступлении совершеннолетия.
Она удивительная.
Правда.
Я знаю, что целую кастрюлю наваристого борща испортили мои девчонки. Они не в первый раз так издеваются над помощницами. После такого фортеля кто-то сбегал сам, кто-то закатывал истерику и требовал компенсацию. Некоторые переходили границы, и я увольнял их сам.
Этого мои шкоды и добиваются.
Не помогают ни разговоры, ни именитые психологи, ни наказания, ни шантаж.
Ни-хре-на.
Все бес-по-лез-но!
Девчонки все равно превращают квартиру в зону боевых действий.
Я понимаю, что девчонкам не хватает внимания. Что они боятся, что моя новая женщина не полюбит их. Не примет. И они окажутся не нужными собственному отцу. Им страшно потерять меня. Ведь маму они уже потеряли.
Я и сам не спешу их знакомить со своими любовницами. Эти отношения, они несерьезны. Да и не было еще той, кого я захотел бы впустить в свою семью.
А Маша, она смело взяла всю вину на себя. Не побоялась гнева босса, выставить себя не в радужном свете.
На моей памяти такое впервые. Я оценил благородный поступок.
После рабочего дня по пути домой заезжаю в магазин техники. Модель телефона Маши, который разбился из-за ДТП, первым бросается в глаза. Популярная китайская модель средней ценовой категории. Недорогой, надежный и удобный.
Но мне хочется удивить ее. Побаловать. Увидеть восторг в глазах. И, черт возьми, румянец, который заводит до чертиков.
Поэтому я иду к противоположному стенду и выбираю «яблоко» последней модели. И довольный спешу скорее радовать свою скромницу.
Едва за нами закрывается дверь, я достаю из кармана коробку с телефоном и кладу перед Машей на стол.
– Это тебе.
– М-мне? – выдыхает, удивленно округлив губки в форме идеальной буквы «О».
– За что? Я не возьму!
– Возьмешь, - произношу с нажимом и пододвигаю «яблоко» поближе к девушке. – Это за тот, что разбился по моей вине.
– Мой был простой и в разы дешевле…
– Считай это премией.
– За испорченный борщ и спаленный обед? – иронично уточняет, изгибая бровь.
Три секунды разглядываем друг друга и взрываемся громким смехом.
Отсмеявшись, ловлю себя на мысли, что мне нравится ее мелодичный переливчатый смех.
Я вязну в этой красотке все глубже и глубже.
Черт, понимаю, что эта девушка занимает в моем сердце гораздо больше места, чем просто помощница по дому. Она ворвалась туда, как вихрь, и оживила меня всего лишь за пару дней.
А ведь я думал, что там все мертво. Что я не смогу никого полюбить после Леры. Маша доказала мне обратное, ничего не делая.
– Маша, - начинаю вкрадчиво. – Мне сегодня звонила учительница Тани.
Девушка сглатывает и в ужасе распахивает глазищи.
– Арсений Сергеевич, это я во всем виновата, - сбивчиво тараторит, заламывая пальцы. – Я понимаю, что это не мое дело, что я не имею права лезть. Ведь кто я такая?! Просто домработница! Возможно, я была резка, сказала лишнего…Но вы и меня поймите – учитель ругала и отчитывала Таню, совершенно не разобравшись! Ребенку не интересно на уроке, она не понимает тему, а учитель ее тыкает носом ни за что! Поэтому Таня и вела себя соответственно.