— Включите на громкую… Би, девочка, послушай, мы тут только для того, чтобы найти и выручить наших друзей. Если тебя и твою планету беспокоит наше присутствие, мы сразу же улетим. Но как вы понимаете, или ощущаете, здесь произошли очень сложные изменения, и их не так просто исправить. Мы не можем этого сделать без них. — Мира сжала руку Феи. — девочка, помоги нам, без твоей помощи и доброжелательства наша миссия потерпит крах.

Би внимательно выслушала. Затем оглядела всех, взяла рацию у Льва и сказала:

— Мира, я постараюсь, но всё сложнее, чем вы думаете. Осторожно идите вперёд, и пусть СтрельБа идет с вами, важно соблюдать границы.

— Какие границы?

— Просто идите вперёд вместе, приём.

— Ладно, — сказал Борис. — Продолжим движение. Держимся вместе. СтрельБа, ты слышала? Ни на шаг от нас. Группой нас легче контролировать, а нападение на тебя было предупреждением.

СтрельБа приняла форму крокодила, который на неё напал, видимо, чтобы легче передвигаться по топкому болоту, и поползла, перебирая лапами, рядом с остальными. Группа сверху тоже продолжила путь. Охота беседовать с Би надолго оставила Федю, и он молча наблюдал за ней с настороженностью и страхом.

Рой получал разум только контактируя внутри группы сородичей, а матка была не только связующей частицей, но и носителем базовых знаний, инстинктов и интеллектуальной гармонии всего Роя. И даже захваченной в плен, она инстинктивно стремилась объединиться со своими сородичами. Захватчики были явно сильнее, но не обладали опытом миллионов поколений. Веста, влившись в сознание планеты, поняла, что оно еще на уровне младенца, который тянется ручками ко всему новому; им движет любопытство, а знаний и опыта практического применения ещё мизер.

Как мать, она стала делиться своим опытом, воспитывать этого ребёнка, показывая, зачем нужно то или иное действие, и к чему ведёт. Среди прочего, она открыла способность и необходимость не только обладать чем-то и кем-то, но и дарить свободу кому-то и чему-то. И не прогадала: БиГиннер даровала ей свободу.

Освободившись, Веста восстановила контроль над своей популяцией, не теряя контакта с малышом, показывая, как можно совместно творить. И пусть её малый Рой был лишь частицей большого разума Иркуса, но инстинкт сотрудничества составлял его основу, и послужил важным уроком взаимодействия без насилия для БиГиннера. На свободе Рой, как и прежде, не проявлял агрессии, и даже стал ещё ближе и доброжелательнее.

Веста попыталась связаться в группой Бориса, но её представители сильно отстали и потеряли след. Просьба о помощи к планете осталась без ответа, видимо, БиГиннер не до конца была уверена в чистоте целей группы, возглавляемой Борисом. И матка продолжила делиться образами как своей цивилизации, так и Содружества, надеясь, что убедит её в дружбе. Но путь к сотрудничеству был очень долгим, младенец ещё только взрослел.

* * *

Прошло около шести часов с того момента, как Борис спустился в каньон. Жижа тянулась за ногами, спёртый воздух затруднял дыхание, а вокруг не было видно ничего на вытянутую руку. Все устали, апатия охватила каждого. Воду пили маленькими глотками из последней фляжки, передавая её друг другу. Сквозь черноту едва пробивался слабый свет. Хотелось уже просто стать и утонуть в этой грязи. "Надо сделать привал", — подумал Борис, но мысль о том, что потом придётся поднять себя и куда-то идти, была невыносима, и он продолжал идти на автомате.

Первой упала Фея. СтрельБа-рептилия положила её себе на спину и понесла дальше. Мира оступалась всё чаще, но вставала и едва передвигая ноги шла дальше.

— Как вы там, Борис? — заговорила рация голосом Льва. — Мы хотим сделать привал и пообедать, вам бы тоже отдохнуть. Вернётесь? Вас поднять?

Борис устало глянул вверх. Слабый свет пробивался сквозь мглу, апатия подавляла любые желания. Мысль о том, чтобы уйти, а затем снова вернуться в этот мрак, была невыносима. Сил не было даже на подъём.

— Нет, Лев. Мы тут отдохнём… Пообедаем… — выдавил в рацию Борис. — Привал. — скомандовал он остальным.

Мира облокотилась на выступ в склоне, Фея приподнялась на спине СтрельБы и стала шарить в рюкзаке; сам Борис бессильно опустился прямо на жижу, он и без того уже был весь в грязи. Усталость навалилась камнем, мыслей не было, он проваливался в сон. В полузабытьи ему казалось, что из мрака к нему потянулись щупальца, черные нити обвили и сжали его всего; они вошли через рот, уши, сквозь поры, проникли в мозг. Тело стало будто растворяться по частям, он не ощущал ног, рук, лёгких, сердца, а когда мозг стал распыляться на части, ужас охватил его сознание.

Чей-то гулкий стон растянулся во времени и подхватил его, а в сознании прозвучал голос:

— Борис, не бойся, это я, Быстров. Страх — наш главный инстинкт, он нами движет; сейчас мы все в страхе, и я — причина этого страха. Мне хотелось дать жизнь и сознание этой планете, помочь ей перескочить миллионы лет эволюции сознания и самосознания, поставить её разум в один ряд с нами. Но я ошибся. Всё должно идти свои чередом, получать опыт, формировать мораль, элементарно радоваться и грустить. Главное — преодолеть свой страх. На пути развития есть только страх — страх нового, страх перемен, и мы первые, кто сможет преодолеть этот страх. Нельзя бояться. Только так мы научим эту планету не бояться.