— Ну что ж, Федя, пора распаковывать твой куб, будешь нас вести по оборудованию наших предков, — грустно улыбнулся Борис.

— Вам понравится, — ответил Федя, и вприпрыжку побежал к своему модулю.

— Можно, и мы попробуем? — обратился к Борису Гир.

— Давайте ребята, узнаем, что нас ждет.

Гир и Фея надели свои стрекозиные крылья, предварительно убрав с них кибер-устройства. Крылья в основе были механической системой, орфеяне управляли махом ногами по принципу велосипеда, а направление полёта задавали руками; набрав высоту и скорость, они парили в воздушных потоках. С дополнительным кибер-усиленем можно было летать и выше, и дольше, а также применять воздушное оружие, которое дополняло крылья, но оставить пришлось только мускульную тягу. Подлетев к барьеру, Фея и Гир взялись за руки и разом махнули к нему. Получилось! Они взмыли над кронами деревьев, спугнув несколько птиц, покружились и вернулись в лагерь.

— У нас кое-что есть, Борис. Сверху видно, что лес увядает в одном направлении, и это увядание тянется полосой куда-то от нашего лагеря. Может там такая же полоса мерзлоты, прикрытая свежим лесом?

— Вполне возможно! Ну что, вот и определились с направлением, давайте собираться в путь.

Федя раскрыл свой куб. Из него показались диковинные вещи: старинные рюкзаки, палатки, котелок с чайником, — земляне знали об этих вещах из музеев и старых научных видео, а ещё из литературы, но сами никогда ими не пользовались. Еда не генерировалась синтезатором! Как её готовить, как разжигать огонь, кипятить воду, — такие вещи они знали лишь теоретически. А в сумках было ещё немало незнакомых вещей.

— Не пугайтесь, я владею всей нужной информацией. Конечно, будет непросто всё это тащить на себе, но навыкам приготовления пищи и дезинфекции я вас научу. Сейчас распределим на всех еду, палатки и спальники, огниво, и хотя бы самые примитивные рации как средство связи. Ничего, наши предки так освоили целую планету, и мы не хуже! — задорно сказал Федя. Остальные были не столь оптимистичны.

Остаток дня ушёл на приготовления к походу, были собраны рюкзаки, каждый попробовал их надеть и снять; несколько раз собрали палатки, залазили в мешки. Гиру и Фее достались самое лёгкое снаряжение, чтобы они могли взлетать и проводить рекогносцировку местности, а Шир взял на себя самый больший груз, так как был физически сильнее, и не особо нуждался в спальнике и палатке.

Еще одна ночь прошла спокойно. То ли планета изучала их, то ли они вообще перестали её интересовать, и только барьер однозначно указывал, что она не потерпит всяких цивилизационных штучек. Утром, позавтракав в последний раз синтезированной едой, и надев рюкзаки, исследователи выступили к границе барьера. Веста провожала группу.

— Борис! — обратилась она на прощание. — Желаю вам удачи.

С её плеча взлетели шесть огоньков, и каждый из которых умостился на участнике похода.

— Так я буду с вами.

— Хорошо, Веста, надеюсь, скоро увидимся, — улыбнулся Борис и протянул руку.

Веста посмотрела на неё и пожала своей псевдо-рукой. Первым барьер перешагнул Федя; Гир и Фея вспорхнули и полетели вперёд; затем Шир прошёл вместе с СтрельБой, а за ними Борис со Львом. В таком порядке они и двинулись в направлении, которое указывали Гир и Фея. Никто не заметил, как позади них Веста сначала раздвоилась, а потом рассыпалась на миллионы огней, взмыла ввысь и растворилась в кроне деревьев.

Быстров пробудился, будто вынырнул из глубокого омута. Сознание было направлено внутрь, как во сне, он не контролировал своего тела и не реагировал на внешние раздражители, даже если они и были. А самосознание вполне жило, он помнил, кто он, и мог перебирать воспоминания. Сначала они были беспорядочными. То он дома — бежит наперегонки с такими же, как он, к реке, прыгает в воду с обрыва, холодная вода выталкивает его к свету; брызги, крик, смех. То на на лекции — жадно слушает о мирах и планетах, а формулы на доске выстраиваются в красивую симфонию цифр; и когда ему удаётся внести свои ноты в эту симфонию, приходит радость понимания и восторг открытия. То на ринге — удар, прыжок, удар и выпад, перекат, кулак достает до его челюсти, он падает в невесомость и тьму, без злобы и ярости, а с осознанием своей ошибки; анализирует действия, — и снова скачок, выпад, обманное движение, и его кулак летит сопернику в челюсть; победа. А вот жена — нежная тонкая девочка дотрагивается до его волос, шеи, губ; рождение первого сына.

Быть может так его воля, хватаясь за воспоминания, удерживала в нём идентичность, не давала раствориться, как растворилось тело; потоки сознания, которые сохраняли его личность, вновь и вновь будили в нем воспоминания, как только удавалось успокоиться.

Тор, или Веня, как в юности называли его студенты, нащупывал начало своего нынешнего состояния. Когда и как всё началось? Пожалуй, у доски на лекции, почти тридцать лет назад, на встрече математической кафедры северного и южного отделений, когда совместно в штурмовом раскладе искали решение проблемы выброса материальных частиц от горизонта событий чёрной дыры. Никто так и не приблизился всерьёз к решению, все видели в этом голую теорию, без осязаемого будущего, хотя именно такие проблемы вызывали наибольший интерес на этих встречах. Студенты и учёные выходили к кафедре, вычерчивали графики, формулы, а следующие находили ошибку, выкладывали свои доводы. Идеи скакали, как шарик пинг-понга, иногда оригинальные, временами нелепые и даже смешные. Венина идея тоже вызвала иронию, едва он отошёл от кафедры, как следующий математик перечеркнул его формулу, начертил свои, и дискуссия пошла совсем по другому пути.

Но Веня не забыл своей мысли, записал её, и много дней и ночей нащупывал свой путь решения. Не раз приходилось всё стирать и идти по новому пути. Он чувствовал, что его идея открывает широкий простор для применения и вообще сулит стать новым направлением в науке, но каждый раз, как только ощущение переходило в уверенность, и казалось, что вот оно, решение, как новые детали растворяли всё в тумане.

Надёжный фундамент сложился только через тридцать лет. В его модели частицы могли не только отделяться от чёрной дыры, но и при определённой модуляции на элементарном уровне менять ход времени, а будучи собранными в потоки энергии менять историю. За малый отрезок времени там, где была пустыня, могли потечь реки, на месте безвоздушного пространства — дуть ветер, расти леса, зеленеть континенты.