— Ну что ж, — сказал Изен после того, как молчание стало неловким. — Я, пожалуй, пойду и проиграю часть своего выигрыша.

— Брат… — Хардт так прорычал это слово, что повеяло опасностью, словно вот-вот произойдет обвал.

— Ничего, без чего мы не могли бы обойтись, — сказал Изен. Он любил играть, несмотря на то что у него это получалось ужасно. Я давно заметила, что больше всего любят играть те, у кого это получается хуже всего, и кто не может позволить себе проиграть. Изен был человеком пороков. Иногда мне кажется, что он дрался на арене только для того, чтобы было что ставить при игре в фишки или кости.

— Я пойду с тобой, — сказала я, отправив в рот последний кусочек хлеба. Отчасти это было сделано для того, чтобы побыть поближе к Изену, а отчасти потому, что я не хотела быть рядом с Джозефом и его горем. Прошло столько лет после того, как это случилось, а он все еще замыкался в себе, когда думал об этом. Я понятия не имела, как вести себя с ним в таком состоянии. Он был моим лучшим другом, ближе, чем брат, но я не знала, как ему помочь. Я думаю, мне это действительно казалось таким неприятным потому, что я просто понятия не имела, как починить то, что было сломано у него внутри.

Я сжала плечо Джозефа и быстро последовала за Изеном, держась поближе к нему, пока он пробирался через лабиринт каменных столов. У края, дальше всего от Корыта, стояло несколько столиков, за каждым из которых сидели люди. Мужчины и женщины вокруг них кричали, толкали друг друга и с волнением наблюдали за происходящим. Те, кто сидел за столиками, вели себя тише, в основном игнорируя толпу и обращая внимание только друг на друга.

Изен поздоровался с несколькими людьми в толпе, а затем протолкался к столу. Я последовала за ним, встречая взгляды с яростной враждебностью, которая, как я надеялась, отпугнет людей. Думаю, это сработало, никто тогда не обратил на меня особого внимания. Молодая девушка следовала за Изеном, вот и все; они, вероятно, думали, что я принадлежу ему, а Изен был популярен среди струпьев.

— Не возражаете, если я сыграю? — спросил Изен игроков и, не дожидаясь ответа, опустился на один из свободных табуретов.

— У тебя есть что поставить на кон? — спросил широкоплечий мужчина с высоким голосом.

Изен рассмеялся и ничего не ответил. В начале следующей партии он присоединился, бросив на стол маленький матерчатый мешочек. Один из игроков, женщина, подозрительно посмотрела на него, затем взяла в руки и понюхала. Затем ее лицо расплылось в широкой улыбке, обнажившей ряд коричневых зубов, нескольких из которых недоставало. Она кивнула, и остальные поставили свои ставки на середину стола.

В эту игру играли маленькими каменными дисками. На некоторых из этих дисков были вырезаны различные символы на обеих сторонах, а на других одна сторона оставалась пустой. Диски были разложены перед каждым игроком, хотя игрок сам выбирал, какую сторону показывать миру, и они по очереди обменивались дисками друг с другом. Я подумала о том, чтобы спросить о правилах игры, но мне не хотелось выдавать свое невежество другим струпьям, поэтому я довольствовалась тем, что наблюдала и сама пыталась разобраться в правилах. Казалось, что это игра о подборе символов и выигрышных парах, но я уверена, что пропустила многие тонкости. Изен выиграл первую партию, забрав все ставки у тех, кто не выбыл из игры. Имея в своем активе несколько призов, в следующей игре он был менее осторожен и проиграл свою ставку одноглазому игроку. Я некоторое время наблюдала за игрой, когда ставки менялись, игроки выигрывали и проигрывали. Мне показалось, что мало кто из игроков действительно играл на победу. В ставках было мало реальной ценности, но, я думаю, большинство привлекала сама игра и то, как она отвлекала от окружающей обстановки.

Через какое-то время я отошла от столика Изена. Он не обращал на меня внимания, увлеченный своей маленькой игрой, и я поискала что-нибудь другое. Игры были разнообразными: за одними столиками играли в Доверие, в то время как за другими мужчины и женщины просто испытывали свои силы, пытаясь прижать руку противника к поверхности столика. Я продержалась бы в такой игре не больше минуты; мои руки были как палки.

Я нашла то, что искала, за столиком, где игроки разделились на пары. Ставки здесь казались более важными. Игроки ставили на кон не бесполезные безделушки, а вещи, в которых люди действительно нуждались. Еду, бинты, даже алкоголь. Я протиснулась поближе к столу, встречая любые взгляды своим враждебным взглядом, и устроилась поудобнее, чтобы понаблюдать за игроками.

Я долго наблюдала за игрой, которая стала более напряженной. Игроки рычали друг на друга, когда проигрывали, или даже угрожали расправой. Я спросила себя, вмешаются ли наблюдающие за игрой струпья, если один из игроков действительно нападет на другого. Я спросила себя, но я уже знала ответ. Я бы не стала вмешиваться, так с какой стати это делать остальным. Они были здесь, чтобы наблюдать, как люди ставят предметы, которые им были нужны, в надежде на удачу. Не было смысла ввязываться в драку. Яма превратила всех нас в наемников.

Выбрав свою добычу, я подождала, пока он не поставил то, что мне хотелось: свежую буханку хлеба без единого пятнышка плесени. Затем я села напротив него. Это был невысокий мужчина с лысой головой и подбородком, густо поросшим сальными черными волосами. Он подозрительно посмотрел на меня, а затем пожал плечами. О, я возненавидела его за это. И тут я решила преподать этому скользкому ублюдку урок за то, что он недооценил меня.

— Чтобы играть, нужна ставка, девочка, — сказал он голосом, похожим на звон разбитого стекла под ногами. Он хрустнул костяшками пальцев и посмотрел на свой выигрыш. Должен признать, его сокровища делали его похожим на победителя. Я не испугалась.