А вы думали, как возникла наша Вселенная? (Очередные проделки старого колдуна Ефрема Нехорошева и его ученика Глеба Портнягина.)
Ученик не выше учителя… довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его.
До распада Сусловской области оставалось ещё годика этак полтора с гаком.
Проверив на всякий случай наличие справки о досрочном освобождении во внутреннем кармане куртейки, Глеб Портнягин хмуро оглянулся на ветхое здание Баклужинского автовокзала. Междугородний экспресс из Лыцка запаздывал, а тутошнему народу ничего не впаришь — опытный народ, тёртый.
Нет, можно, конечно, заступить дорогу первому прохожему, надвинуться на него, произнести негромко и угрожающе:
— Купи меч, отец. Последний остался. Хорошая вещь.
«Добром прошу» можно не добавлять. Вмиг всё поймёт, содрогнётся и купит. Но где гарантии, что, опомнившись, не побежит в милицию — заяву строчить? Вот то-то и оно…
Глеб вздохнул и осмотрелся. Торгующих на пятачке насчитывалось всего двое: он сам да бабка с лукошком непонятно чего. На всякий случай подошёл, взглянул. Всё равно непонятно. Мутные неровные бусинки разного калибра. На градины похожи, но не градины, потому как не тают.
— Что продаёшь, бабка?
— Сама не знаю, милок, — охотно откликнулась она. — Но покупают.
Хм… С юморком старушенция. Вгляделся попристальней.
— А где берёшь?
— Ишь ты! Так тебе и скажи!
Ну, на нет и суда нет. Портнягин пренебрежительно шевельнул плечами и от нечего делать прошёлся вразвалочку туда-сюда, мурлыча старую уличную песенку:
Когда меня мать рожала, Вся милиция дрожала…Тут-то он и появился, ветхий дедок с глумливым морщинистым личиком. Приостановился возле бабкиного лукошка.
— Здравствуй, Соловеевна! Это где ж ты таких здоровенных набрала? Возле Колдобышей, чать?
Надо же — Соловеевна! Уж не Соловья ли Разбойника дочурка? А что? Почему бы и нет? По возрасту вроде вполне подходит.
— Там, Ефрем Поликарпыч, там, — заулыбалась и закивала в ответ уличная торговка. — У самых у Колдобышей, возле отвала…
Престарелый Ефрем Поликарпович ухватил двумя пальчиками градину покрупнее, посмотрел на просвет, потом поднёс к уху, как механические часики, прислушался — и ни с того ни с сего захихикал.
— Надо же! — подивился он. — Мудёр, ох мудёр! За такое, между прочим, в те времена ноздри рвали… — вернул градину в лукошко, призадумался. — А знаешь что… Сходи-ка ты, Соловеевна, к Двоеглазову. К Эгрегору Жругровичу. Он, говорят, коллекцию собирать начал. Вдруг купит…
— А и схожу! — встрепенулась та. — Спасибо подсказал, Поликарпыч! А то экспресса ждать — замучишься. Может, он там сломался на полдороге…
Подхватила лукошко и устремилась в направлении городского парка.
Портнягин проводил её взглядом, потом с сомнением покосился на старичка. Подумал — и рискнул.
— Дед, — сказал он. — Тебе лазерный меч нужен?
— Чего-о? — изумился тот.
— То есть это… — поспешил исправиться Глеб. — Не лазерный… астральный…
Старичок уставился на него в восторге.
— А ну покажь! — потребовал он.
Портнягин достал из бокового кармана куртки грубо вытесанную рукоятку, предъявил:
— Вот…
Краем глаза он заметил, между прочим, что уходящая бабка резко остановилась, обернулась и, словно бы испугавшись чего-то, сделала ему предостерегающий знак свободной от лукошка рукой.
Старичок тем временем принял деревянный обрубок и с интересом его осмотрел.
— Ну, черенок… — озадаченно признал он. — А лезвие-то где?
— Вот, смотри, сучок, — разъяснил Глеб. — Ты его большим пальцем тронь — клинок и выскочит.
— То есть меч у тебя вроде как кнопочный?
— Ну да…
Нажал старичок на сучок. Молчок. Ничего, понятное дело, не выскочило.
— И где? Чтой-то не видать…
— Ну ты, дед, даёшь! Клинок-то — астральный! Как ты его увидишь?
— Ага… — смикитил тот наконец. — Ну-ка, ну-ка…
Нарочито неуклюже принял фехтовальную позитуру и нанёс незримым лезвием рубящий удар по краешку зелёной ветви. Кстати сказать, такой поворот событий нисколько Портнягина не смутил. К подобной проверке он тоже был готов. Скажем, рассёк ты, старичок, астральное древесное тело, но до физического-то это дойдёт не сразу! Как до жирафа! Так что результата, дедушка, ещё подождать надо…
Результата ждать не пришлось. Условно отсечённая листва в течение нескольких секунд по волшебству скукожилась и пожелтела. Глеб стоял и моргал. Рукоятка, естественно, была вытесана им собственноручно и никаких магических свойств иметь не могла.