— Ага! — радостно воскликнул оруженосец, которому уже надоело протирать штаны в кресле у камина.

Когда Марк вошёл в кабинет короля, он снова застал там сидевшего на прежнем месте казначея, а возле окна, задумчиво глядя в подступившие ночные сумерки, стоял граф Раймунд. Король кивнул в ответ на поклон и вопросительно взглянул на своего друга.

— Ты уже что-то выяснил?

— Именно так, ваше величество, — кивнул Марк и подошёл к столу. — На данный момент нами изъято две тысячи триста девять фальшивых золотых марок…

— А этот негодяй неплохо поживился за наш счет, — раздражённо вставил король.

— Нами установлено, что большая часть этих фальшивок поступала в другие земли и в столицу из провинции Пуату, что вполне предсказуемо, поскольку именно там находится львиная часть королевских золотых рудников. И хотя я не считаю возможности для расследования в столице полностью исчерпанными, полагаю, что мне надлежит отправиться в Пуатье и продолжить поиски там.

— Это разумно, — кивнул граф Раймунд. — Теперь мы знаем, что этот тайный рудник и фальшивомонетчики находятся там. Мы продолжим выявлять здесь фальшивые монеты и выяснять их источник, но для того, чтоб найти преступника, нужно ехать в Пуату.

— Пуату… — король задумался и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла. — Прево там барон де Вивьер. Я ещё не видел его. Что он за человек?

— Он исполнителен, — кивнул главный казначей. — Все подлежащие уплате суммы поступают от него в полном объёме и в срок. За последние два года в результате проведённых по вашим указам реформ доходы от провинции выросли почти в два раза.

— В самом деле?

— Я должен пояснить, ваше величество, что это доходы от использования земель и имущества короны. Рудники не подчинены прево, доходы от них идут по отдельным статьям, а их деятельностью руководит управляющий рудниками граф де Робер.

— Понятно, — Жоан перевел взгляд на графа Раймунда, на лице которого появилось скептическое выражение.

— Я не столь уверен в благонадёжности барона де Вивьера, — ответил он на безмолвный вопрос короля. — Дело в том, что он сам был каторжником, однако, освободившись, остался в Пуату и поступил на службу к прево провинции, а затем продвинулся и, в конце концов, был назначен на должность вашим отцом. Короля Ричарда вполне устраивало, что доходы от провинции поступают в казну своевременно и в полном объёме, остальное его не интересовало. Однако я уже давно получаю на него жалобы о том, что он берёт взятки. А не так давно стали поступать анонимные письма, где его обвиняли и в других злоупотреблениях.

— За что он был осуждён? — спросил Жоан.

— За участие в заговоре графа де Монтегю.

— Это было ещё при дедушке.

— Да, это было при короле Франциске. Его участие в заговоре было не столь значительным. Он полностью раскаялся в содеянном, после чего отбыл весь срок заключения и, освободившись, просил принять его на службу. Я не склонен ставить ему в вину ошибки юности, но сообщения о его злоупотреблениях сейчас требовали расследования.

— И вы его провели?

— Нет. Я объясню причины несколько позже, а пока скажу только, что к интересующему нас делу барон де Вивьер может иметь прямое отношение, потому действовать нужно очень осторожно. Я полагаю, что граф де Лорм, по своему обыкновению, намеревается отправиться туда инкогнито и провести там тайное расследование, и я категорически с этим не согласен. Мало того, что Пуату — место небезопасное, населённое не только бывшими и порой беглыми каторжниками, но и дикими лесными племенами, к тому же там, по нашим сведениям, действуют шайки разбойников, а в Пуатье довольно высок уровень преступности. Потому я считаю, что графу де Лорму следует отправиться туда вполне официально, со свитой и отрядом охраны.

— И как я буду расследовать это дело осторожно, прибыв туда во главе небольшой армии? — слегка раздражённо спросил Марк.

— Вы поедете туда с целью обеспечить работу королевских ревизоров, — невозмутимо ответил Раймунд и взглянул на главного казначея, который с готовностью кивнул. — После коронации его величества ревизия проведена во многих королевских провинциях. Теперь подошла и очередь Пуату. Вы проследите за безопасностью королевских ревизоров и за тем, чтоб им были предоставлены все необходимые для их деятельности документы.

— Я безмерно уважаю казначейство Сен-Марко и с почтением отношусь к королевским ревизорам, но не много ли для них чести, если их деятельность будет обеспечить граф де Лорм? Не то, чтоб я впал в гордыню, но не кажется ли вам, ваше сиятельство, что это будет выглядеть не слишком убедительно?

— Нет, потому что у вас, ваше сиятельство, будет ещё одна миссия, о которой вы поставите в известность прево провинции, — парировал Раймунд. — Я вынужден вернуться к нашему расследованию. Вы помните некоего капитана Огюста Лакруа?

Марк на мгновение задумался, а потом кивнул.

— Да, помню.

— И как вы с ним познакомились?

— Я видел его лишь раз на летнем пиру у барона де Сансона. Этот наглец сперва нарисовал на салфетке соусом портрет моей супруги, а потом посмел приставать к ней с предложением написать её портрет и добиваться свидания, якобы, чтоб она ему позировала. Она отказалась, а он, вместо того, чтоб оставить её в покое, стал лишь более навязчивым. Мне пришлось подойти и вышвырнуть его из шатра. Он ринулся обратно и попытался всучить мне перчатку, чтоб вызвать на дуэль. Я объяснил, что не принимаю вызовы от бойцовских петухов. Потом примчался де Сансон и постарался его утихомирить. Оказывается, этот хлыщ не знал, на кого наскакивал. Едва услышав моё имя, он смягчился, принялся извиняться и, кланяясь, едва не подметал землю кружевами своих манжет. Он заверил меня, что усвоил урок и впредь постарается вести себя разумно, после чего удалился. На этом инцидент был исчерпан.