Должную внешнюю отделку агрегатов, что тем, что этим производить не надо было. Потому к нашему с отцом возвращению домой столичный завод уже почти со всем объёмом справился, сделав нас богаче на полторы сотни тысяч рублей чистоганом. И это тогда, когда все вокруг от безработицы волками воют!

Витте же… Уж не знаю, сколько ему там отстегнули в личный карман за продавливание нам заказа, но наш общий со столичными банкирами ХПЗ сейчас вовсю строит уже шестой по счёту «БТД-1200» и останавливаться отнюдь не собирается, пока ещё два раза по столько же не выдаст. А они у нас идут по 70000 рубликов за штуку! И броня там не дешёвая, и мы цену на свои автомобильные двигатели всё ещё держим такую, чтобы в накладе точно не остаться. А там их по два на брата стоит! В общем, зарабатываем и тут, и там, и сям потихоньку.

Но всё равно бабла катастрофически не хватает! У нас ведь договор с де Дионом на поставку тракторов находится в подвешенном состоянии уже как год почти! А там, в Харькове, пока лишь начали каркас сборочного цеха возводить. До выпуска первых серийных машин — не менее года, если, конечно, со всем прочим нормально сложится. С Кейсом-то мы договорились по поводу поставок того оборудования, которое не способны будем изготовить собственными силами по образу и подобию применяемого на его заводе.

Да, за месяцы сидения за океаном съездили мы с папа к нему в Расин тайком. Точнее только я тайком. Инкогнито! Ибо дело по мне не закрыли, а оставили в подвешенном состоянии, чтобы, значит, в нужный момент вытащить на свет и объявить вашего покорного слугу гнусным убивцем бедных итальянских мафиозей! А отец, конечно же, в открытую скатался.

Посмотрели что там к чему и как. Понравилось, однако, сильно! Всё грамотно спланировано и исполнено. Даже откровенно завидно стало! Плюс душеньку свою погрели! Ведь мы с годовой реализации 5000 местных тракторов должны получать аж по 325 тысяч долларов роялти. В течение ещё 13 лет! За два-то предыдущих года денежку уже давно забрали и как раз часть из них вложили в автомобильный завод. А откуда бы мы их ещё взяли, эти самые денежки? Доходное это дело — жить на отчисления по лицензиям. Мы сами у себя в России на такие суммы чистой прибыли вовсе не рассчитываем со всех наших вместе взятых производств, сколько получаем, блин, с одного лишь Кейса.

Теперь вот в Харькове приценились к осиротевшему заводу всяких веялок и сеялок, на Кейса насмотревшись. Работы-то пока у предприятия немного. Кризис! Плюс главный акционер как раз скончался намедни, не оставив наследников и завещав своё имущество всяким благотворительным фондам. Вот его рыночная цена и просела мгновенно солидно. Очень солидно! Почти на 50%! Что, впрочем, сейчас уже не выглядит ново. Такая жёсткая тенденция с обвалом котировок акций ныне наблюдается вообще везде. Тот же Путиловский завод потерял почти 40% своей биржевой стоимости, а нефтяное хозяйство Нобеля и того больше — около 60%! А кто-то даже 80 и даже 90 процентов! Про тысячи совсем закрывшихся заводов и заводиков — вообще молчу.

Обвал идёт по всем фронтам. Ни у кого нет живых денег для удержания уровня былого производства и выплаты зарплат, отчего куча мастерового люда теряет либо рабочие места, либо до половины своего оклада. Потому те немногие, у кого имеются наличные, вполне себе могут сейчас воспользоваться моментом и обеспечить себя на будущее каким-нибудь «вкусным» предприятием. Не вечно же этот кризис будет длиться!

Для нас таким вот лакомым кусочком и стал завод земледельческих машин товарищества «М. Гельферих-Саде». Чтобы, так сказать, был полный комплект разом — трактор и весь положенный инструментарий к нему. Там ведь не только сборочные производства, но и инструментальный цех с литейками да кузней нормальные такие по своим масштабам. Как раз отлично дополнили бы таковые у ХПЗ для помощи в выпуске наших тракторов.

И денег-то, главное, нам на него сейчас хватает. Не лям с четвертью надо платить, а «всего» 700 тысяч рублей за все 100% акций. Да и те никто не отдаст. Имею в виду все 100%. Выкупить возможно было только 70%, которыми владел сам почивший Гельферих. Что мы и сделали, не откладывая это дело в долгий ящик.

Ой как сильно обижалась на нас мама! Мы ведь сотню тысяч для того слямзили с её бюджета на перестройку уже более крупного из двух наших доходных домов. Она только обо всём договорилась со строителями, только подобрала материалы внутренней отделки, только морально настроилась скандалить со всеми квартиросъёмщиками. И тут мы нарисовались такие, блин, красивые с протянутой рукой.

Пообещали после отдариться брошью с изумрудами, как только всё наладится и деньги потекут рекой. Но ждать их, скорее, приходилось не от проектов в родном отечестве, а из США, где уже через пару месяцев должен был начаться выпуск нашей «бюджетной» модели легковушки с 4-цилиндровым двигателем и развозного фургона на 1/2 тонны. Практически Форд-А или ГАЗ-А — кому как больше нравится, по своей общей конструкции, но выполненный на чуть более лучшем технологическом уровне и с большим вниманием к качеству выделки. До США терзающий нас кризис ещё не добрался, отчего промышленная жизнь там била ключом. И денежки у многих водились. Дай-то бог заработать успеем.

Я же в это время… Конечно же ругался с Мосиным и Кази! А чем мне ещё прикажете заниматься по возвращению домой? Эти технические динозавры ни в какую не желали воспринимать мои оружейные инновации всерьёз. Привыкли, блин, жить по-старому. И работать так же — по-старому. Чтобы, значит, годами всё обсуждать, мусолить, перетирать, согласовывать и всё такое делать, дабы после работяги с пеной у рта всё срочно-срочно изготавливали, ничего при этом не успевая!

Производство отечественных 3-линейных винтовок прямой тому пример. Девять лет длился на неё конкурс! Девять! А после все отечественные оружейные заводы дружно стахановскими методами разворачивали у себя её валовой выпуск. Хотя того Стаханова, должно быть, ещё даже и в планах у родителей нет!