Ладно остальные! Лбы аккуратно сложенными платочками время от времени промокают, ибо действительно душно в помещении. Но этот! Конспиратор, блин!

Я ведь пока не дошёл до мысли о замаскированном под небольшую посылку аккуратно распоротом сбоку перевязанном бечёвкой бумажном пакете, к которому эти самые порезанные ниточки просто были сверху приклеены для вида, тоже много чего перебрал в голове на тему как и где прятать оружие до последнего момента, не вызывая подозрений.

Даже пружинное устройство на предплечье для выбрасывания револьвера из рукава прямиком в ладонь пытался изобрести, но быстро бросил это дело. Слишком заметно и громоздко выходило. А ходить летом с повешенным на руку пальто — вообще за гранью разумного.

Здесь же было сразу видно, что человек — не профи совершенно. Нервничает сильно опять же. Аж издергался весь. Торопится. И меня-то он толкнул, когда пытался пролезть вперед, поближе к телу президента, пораньше прочих всех желающих.

Думаете, я тут же стал кричать караул или же пытаться привлечь внимание находящегося с другого боку от меня отца? Да нафига мне это нужно? Если что, у США этих президентов — что собак не резаных. И стреляли их, касатиков, чуть ли не по штуке каждые полвека. Забава у них такая национальная, похоже — президентов своих стрелять.

С другой же стороны, мозги мгновенно закрутились всеми своими шестерёнками в нужную сторону и выдали конечный результат, что слыть в Америке спасителем и даже, может, личным другом президента США, куда как выгодней бытия каким-то мелким заграничным заводчиком, каких тут пруд пруди. И, да. Мелким. На фоне местных стальных, угольных, железнодорожных, нефтяных, банковских и прочих «королей», мы, Яковлевы, вовсе бесконечно уменьшающаяся величина с нашими какими-то вшивыми 8 миллионами рублей общего капитала. Да! Растём потихоньку! Но пока потихоньку! А хочется большего!

Вот я и двинулся протискиваться вслед за подозрительным парнем, предполагая, что как-нибудь успею подбить ему руку в последний момент, как только тот будет готов к выстрелу. Тем более вполне могло такое статься, что у этого человека действительно что-то не то с правой рукой, и он желает поручкаться левой.

— Берегись! — Нет. С правой рукой у него всё было в норме. Но первый выстрел всё же прозвучал. Ведь этот хитрец действительно протянул президенту левую руку и, только сцепившись с тем в рукопожатии, приставил тут же к животу намеченной жертвы свой револьвер зажатый в правой. Чтоб, значит, эта самая жертва точно никуда уже не делась.

Как после выяснилось, этот потомок польских эмигрантов, наслушавшись речей одной безумной анархистски настроенной мадамы — Эммы Гольдман, решил, что ему можно то же, что и мне — то есть пытаться исправить несправедливость в мире собственными руками.

— Бах! — это его револьвер 0.32 калибра выпустил пульку, что царапнула левую ногу американского президента. Царапнула, поскольку я в нужный, буквально последний, момент налетел на стрелка всем весом своего тела и бортанул того в левое плечо. Это, конечно, его не убило и не вывело из строя, но покачнуло знатно, отчего выстрел и смазался совершенно. Но после я уже клещом вцепился в его руку и сделал самое простое, что только смог — задрал ту вертикально вверх. — Бах, Бах! — ещё два раза выстрелило его оружие, после чего всё и закончилось.

Мелькнула чья-то чёрнокожая кисть, сжатая в кулак, и в челюсти Леона Франка Чолгоша раздался характерный хруст ломаемых костей. А после мелькнул кулак уже папа, и в той же самой челюсти похоже хрустнуло уже с другой стороны.

Леона, ё-моё! Леона! Я Леона-киллера скрутил! Потом надо будет обязательно проспонсировать съемку фильма соответствующего содержания, как у Люка Бессона, и хвастаться всем в старости, что да, мол, был в жизни моей такой эпизод — самого Леона одной левой в узел завязал. Хе-хе! Понял бы ещё кто всю шутку юмора вот этого момента. Эх-х-х.

Вот так мы втроём — я с отцом и один пожилой чернокожий официант, спасли жизнь 25-го президента Соединённых Штатов. При этом мне, блин, ещё и прикладом винтовки по хребтине прилетело! И от кого? От кого! От, блин, защитников главы государства! Бывший ближе всех прочих к нам солдат из состава почётного армейского охранения так принялся лупить своим оружием по скрученному и поваленному нами на пол стрелку, что в горячке своих действий приголубил за компанию и нас с Джеймсом Паркером — тем самым официантом.

С Паркером, блин! С Паркером! С дружелюбным, блин, соседом! Прям почувствовал себя героем одновременно и европейских, и американских фильмов, когда узнал его фамилию. Бывают же такие в жизни совпадения!

— Рад! Очень раз с вами познакомиться, юноша! — быстро и энергично потряс мою руку Мак-Кинли, когда нас с отцом, спустя где-то час разбирательств, едва ли не стелясь в подобострастии, сопроводили к нему на личную беседу.

Пуля лишь чиркнула ему по ляжке, содрав кусок кожи, и потому госпитализация не потребовалась. Прямо тут же обработали, перевязали, да выдали новые штаны — и снова в бой на политические баррикады, дабы на фоне разгорающегося скандала притопить ряд политических конкурентов из числа демократов.