Чтобы не скучать, достала книгу, но к чтению приступить не смогла. На меня смотрели. Очень пристально и изучающе. Взгляд принадлежал молодому мужчине в одежде слишком напоминающую мундир, чтобы им не быть. Он стоял по другую сторону от входа на станцию и делал вид, что рассматривает прибывающие кареты.

Красивый. Даже очень. Темноглазый, с высоким лбом и копной вьющихся рыжевато-каштановых волос, стянутых на затылке в нарочито небрежный пучок. У меня даже возникло желание проверить, не выбились ли пряди у меня из прически и аккуратно ли лежат кружева воротника. Сдержалась. Не понимаю, что такого как он, могло во мне заинтересовать? Здесь и помимо меня полно барышень с чемоданами куда более ярких и привлекательных. У станции останавливались не только почтовые кареты, но и частные. Это было удобнее, чем мыкаться по городку и самостоятельно искать, где обиходить уставших от дороги лошадей.

— Мазель, — меня тронули за плечо, — я там вещи ваши погрузил уже. Пожалуйте и вы.

Я с удовольствием сбежала от взгляда красавца. Слишком дорого мне когда-то обошелся урок о том, что внешняя привлекательность вовсе не гарант порядочности и благородства.

— А выговор у вас нездешний, дамочка. Из империи к нам? Неужели своих морей нет? — заговорил усач.

Мы уже покинули город. Я толком и рассмотреть ничего не успела, только тонущие в цветах улочки окраины.

С час ехали молча. Сбитая до каменной твердости песчаная дорога постепенно тонула в тени старых кряжистых деревьев с гибкими ветвями и узкими листьями, опускающимися почти до земли. Деревья подступали все ближе к краю дороги, почти смыкаясь кронами. Я не знала, как они называются, в империи таких не росло, да и жила я, в основном, в городах и особенно деревьями не интересовалась. А потом возница пожелал поболтать. Я ему не мешала, изредка вставляя пару слов, и он продолжал разливаться соловьем.

— У нас тоже хорошо. Спокойнее. И сказок с легендами на потеху отдыхающим полно.

Усач обернулся и посмотрел на меня через плечо. Изобразила интерес.

— Я слыхал, будто есть в курорте ааронрийском дом, где всякая замужняя дама, что там с мужем жила, того.

Я пожала плечами на его красноречивый жест ладонью по шее. Кто про этот пр о клятый дом в Бинсбурге только не говорил…

— У нас тоже почти что такой же имеется, — вновь оборачиваясь хохотнул мужчина в ответ на мою снисходительную мину. — Как раз тот, в который вы едете. Но если вы в услужение, а не в невесты, так и бояться нечего.

— А я похожа на невесту?

— Вы и на служанку не похожи, мазель.

— А что за история с домом?

— Так хозяин проклятый. Лица не показывает. На людях если и появляется, то только в маске. Одни говорят, мол, он стихийный маг, что силу потерял, вторые твердят — эльф, а третьи вообще придумали, будто дракон. Откуда в Готьере драконы? Они все там, в империи. А у нас тихо. Розы вон, море, солнышко. Так что вы в голову не берите. А что невесты мрут, так надо крепкую девку присматривать, а не барышень, что от любого сквозняка с лихорадкой падают или с обрыва. Смотрите-ка, вас уже и встречают, — резко сменил тему возчик.

Я не успела уточнить про обрыв, но удивиться, что встречают — успела. А заодно сообразила, что эта вот поросшая дикими розами скала справа, мимо которой мы ехали последние минут десять, вовсе не скала, а ограда поместья.

Усач спрыгнул с козел и раскланялся со стоящей у ворот полнотелой, но не оплывшей дамой.

— Как заказывали, мадам Дастин, доставил в целости и сохранности.

Вот пройдоха. Оплату и с меня, и с нанимателя стряс. Кажется, дама верно расценила мое молчаливое возмущение и заставила предприимчивого возницу тащить мой сундук и чемоданы к крыльцу дома самостоятельно. Мужчина посопел, но пререкаться не стал и полез отвязывать багаж. Одна из кованых ажурных створок на воротах намертво вросла в землю, а открытая вторая была слишком узка для экипажа, на котором я прибыла, потому подъехать ближе было никак.

— Мисс Дашери, я полагаю? — добродушно осведомилась дама.

— Элира, если угодно, — отозвалась я.

— Угодно, — улыбнулась та.

Мы прошли по кое-как расчищенной дорожке, обогнули фонтан с темной водой и позеленевшей статуей в центре и остановились на широком крыльце с колоннами. Наблюдать оттуда за работой возницы было сплошным удовольствием.

— У нас здесь почти никого не бывает, — делилась мадам, — но если во время прогулки по саду вы вдруг встретите страшного старца с садовыми ножницами, не пугайтесь. Это Ганц. Он служил здесь еще прежним хозяевам и лорд Эдсель оставил его из сострадания, хоть Ганц совсем не справляется с садом. Сами видите, какие дебри. Зато Аларду нравится.

— Кто такой Алард?

— Алард? — рассмеялась Лексия, — это лорд Эдсель. Так его зовут. Алард Эдсель. Идемте же внутрь. Не бойтесь, дом совсем не похож на сад.

Неожиданно тепло было вспоминать свой приезд в этот дом. Лучше бы поспать. Но дождь все еще шел, пусть и не такой сильный, и пока он идет, я все равно не смогу уснуть.

Я жила в поместье уже неделю. Всего неделю, а казалось, что я пустила здесь корни, как вездесущие розы. И с момента моего приезда сегодняшняя весьма впечатляющая встреча в саду была первой встречей с тем, кто платит мне жалование. Очень даже недурное, если учесть, что я здесь на всем готовом. Мне даже два форменных платья выдали без вычета из будущего заработка. Весьма приличных и из хорошей ткани синего и персикового цвета. Довольно легкие, ведь здесь, в Статчене, бывает жарковато, но с закрытыми плечами. Мода в Готьере намного консервативнее имперской. И несмотря на курортную легкомысленность, обнаженные плечи даже на приемах здесь полагалось прикрывать кружевной или газовой накидкой, пелериной или платком. Не говоря уж о том, чтобы бегать с голыми плечами и руками днем. Но мне и не зачем было. Меня вполне устраивали закрытые руки, а плечи — особенно.

Думаю, выдать мне платья было инициативой Лексии. Она не преминула сунуть нос в мой гардероб и скорбно поджала губы, прямо как тогда, когда я попросила унести из спальни большое зеркало, что висело над туалетным столиком.

В первые дни я пыталась разведать о владельце поместья побольше. Мне было удивительно, что он не явился посмотреть на ту, что будет хозяйничать в его доме. Обычно представляли даже судомоек, чтоб те хотя бы в лицо работодателя знали, а тут вот так.

Да и женщина, сводящая доходы с расходами тоже удивительное явление.