– Запускай обратно. Глянем, что дальше будет.

Мы возвращаем время вспять. После того, как он продал полицейского, через некоторое время ему приходит оповещение о том, что его обнаружили.

– Что там случилось?

– На камеры попало, как он использует способность.

– Да? Это плохо.

Грызу ноготь. Так можно вообще без кандидата остаться.

Я не ограничивал всех остальных в количестве людей, которые они должны принести ко мне – в Систему Желаний. И ведь 0 тоже "какое-то количество".

Не хотелось бы, чтобы Евгений проигрывал. Его кандидатура мне нравится, у него есть свой стержень.

– Давай чуть дальше промотай, буду искать место, где можно появиться.

Белый сгибает кисть, время ускоряется.

Евгений выезжает обратно к больнице, продаёт полицейского, который спалил его по камерам. Хозяина магазина, где была камера, дальше он едет к тому самому другу Артёму. Поднимается на третий этаж, продаёт полицейский в доме Артёма и его самого.

Садится на пол и начинается плакать.

– Это слишком жестоко, – говорю я, смотря на Белого. Но Белому наплевать на мои слова, он наблюдает за эмоциями Евгения.

– Он сам виноват, – говорит Белый, – Не следил за моими подсказками.

– Никто бы их не понял, Белый, – говорю я.

Евгений получает задание продать двух людей.

– Ты из него хочешь сделать убийцу?

– Хочу глянуть, где его предел.

Вот оно как, типичные психопатические мыслишки.

Но я обещал не лезть. Если бы Белый отказал мне в возможности дать подсказку, я бы не стал ему перечить.

Евгений едет в больницу, продаёт двух пациентов, выходит на улицу и общается с той девочкой, которая устроила аварию, в которую попал Евгений.

– Интересное камео. Надеюсь, он не собирается убивать девушку? А то, как мне кажется, у него уже крышу потихоньку сносит.

– Нет, не будет. Нету повода.

После того, как они поговорили, Евгений идет по переулку к дороге.

Вот оно.

– Постой, – говорю я, – Останавливай время. Я буду давать подсказку.

– Хорошо, но я хочу, чтобы это было честно, – внезапно начинает говорить Белый живее обычного, – Не говори ему напрямую, кто ты, что ты о нём знаешь и так далее. Пусть подсказка будет поверхностной.

– Договорились, – отвечаю я, – Но, если он будет дальше меня расспрашивать, я могу говорить столько, сколько захочу, но буду отвечать расплывчато, сойдет?

– Согласен, – Белый взял паузу, – Но тогда ты должен играть роль того, кого не стали бы слушать.

– Бездомный подойдет? Я переоденусь в лохмотья всякие и так далее. Практически ничем выделяться не буду

– Практически?

– Ну, ты же знаешь, у меня карие глаза, коричневые волосы, и кожа такая смуглая, шоколадного оттенка. Зубы белые.

– Как и у большинства людей.

– По сути, да. Так что, ты не против?

– Нет, не против.

Отлично. А ведь у бездомных нет такой прекрасной белоснежной улыбки, как у меня. Евгений должен обратить внимание.

Время останавливается, когда он стоит еще у начала переулка.

Я сажусь около мусорного контейнера, перевоплощаюсь в бродягу.

Надеюсь, он не захочет меня продать.

– Запускай.

И мир оживает.

Евгений подходит ко мне, долго смотрит. Прикасается к моей ладони, и уже кажется, что вот-вот мне придётся играть роль "невидимки", но вдруг он просто кладёт купюры мне в руку.

Хватаю деньги, начинаю говорить:

– Зачем куда-то торопиться, когда ты и так уже победил? – Я делаю паузу, он должен понять намёк, – Расслабься, найди себе квартиру, отдохни. Я бы тоже поискал, будь моя возможность. Но мне на улице лучше. Знаешь, как можно игнорировать боль? Когда тебя пытают, представь в голове градусник, и чем сильнее боль, тем выше поднимается ртуть. А потом, когда отметка поднимается до самого края, резко представляй, что это была лишь половина градусника и продолжай уже с середины отметки И так дальше и дальше. Поверь мне, этот способ поможет избавится от любой боли. Любых пыток. Даже зубных. Особенно зубных. У стоматологов. Когда они без анестезии делают пломбу. Знаешь ведь, да? Тебя в детстве тоже мама заставляла лечить зубы без анестезии? Когда было лет 10.

Давай, дружище, прошу тебя, постой ещё рядом и поговори со мной.

Дай мне повод продолжить наше общение. Ты должен увидеть что-то странное во мне.

Но нет, он отошел и направился по своим делам.

– Грустно, да? – говорит Белый, подлетая.

Я снимаю шапку, скидываю в мусорный бак.

– Обидно. Он ничего не понял. Тогда пойдем дальше за ним наблюдать. Я сделал всё, что мог.

Время летит быстро, сюжеты сменяются одни за другим.

Его ловят омоновцы, пытают в клетке. Дальше происходят перестрелки покруче, чем в боевиках. Пули во все стороны летят, гранаты. Он продаёт кучу полицейский, едет на машине в сторону частных домов.