Он всегда говорит мало, предпочитает наблюдать.

Как психопат.

Точно, один в один как он. Мне уже становится жалко тех, кто станет его игроками.

– У тебя трое человек, да? – на всякий случай уточняю я.

– Да. Двоих уже выбрал.

– Остается один.

Крыша больницы становится прозрачной, слой за слоем, этаж за этажом. Как пирог.

Мы спускаемся вниз, чтобы глянуть на мужчину поближе.

Он лежит на кушетке, пару врачей ходят вокруг него, один из них поднимает ему подбородок, медсестра включает фонарь, направляет ему в горло. Врач запихивает какую-то трубку ему поглубже в глотку.

Не самая приятная картина.

– Почему он? – спрашиваю я.

– Я дал силы другому игроку, тот устроил аварию. Теперь этот мужчина может умереть. Я хочу его спасти.

Я глянул на мужчину. И правда выглядит неважно. Потом перевел свой пессимистичный взгляд на Белого.

– Что-то мне кажется, что ты врешь. Не собираешься ты его спасать. Посмотреть хочешь, как он выбираться будет. Знаешь тот случай, когда просишь отца сварить лабиринт из металлических пластин, кладешь в центр червяка и начинаешь соль сыпать? Глядишь как червяк ползёт в страхе по лабиринту, ища выход. Ты хочешь сделать что-то подобное, да? Я чувствую это.

– Нет. Я хочу дать шанс.

– Правда?

Мы вновь переводим взгляд на мужчину. Врачи всё еще в суматохе.

– Как его зовут?

– Евгений.

Интересное имя, надо запомнить. У меня всегда были проблемы с этим.

Белый выставляет пять пальцев, будто держит яблоке в руке и начинает медленно крутить ладонь в воздухе.

Реальность начинает пролетать быстрее, люди бегают в ускоренной съемке по палате, устанавливают катетер, капельницу. Через время мужчина открывает глаза.

– Он. Я решился, – говорит Белый.

Перед Евгением появляется текст. Его голова повернута вбок на кушетке, поэтому читать ему однозначно неудобно.

А, нет, это мне неудобно читать, с его ракурса как раз-таки всё нормально.

– Интересно-интересно. Ты думаешь, он выберется?

– Не знаю.

– И всё же ты решил отдать силу именно ему? Странный выбор, Белый. Обычно люди всё просчитывают наперёд, а ты, хоть и выглядишь умным, может, на самом деле не понимаешь, что Евгений сейчас может просто умереть? В таком случае у тебя останутся всего двое кандидатов.

– Это является проблемой?

Я подумал.

– Мне кажется, это как-то глупо выбирать в кандидаты потенциального мертвеца. Ты такими методами можешь уже сразу в морге пациентам способности раздавать, почему нет?

Белый молчит. Наблюдает.

– Ладно, покажи мне остальных игроков.

Белый снова делает движение руками.

Каждый из семи использует "магию" по своему. Белый выбрал простые, но в то же время такие пафосные движение. Это интересно. Слегка раскрывает его натуру.

Мы перемещаемся быстро по городу, но стоим на месте – на воздухе. Двигается сама земля, будто крутят глобус.

И вот перед нашим взором выплывает парк.

Белый делает жест рукой, откручивая время назад.

На самом деле он не способен повелевать временем. Просто показывает события, которые уже произошли.

Люди начинают ходить задом-наперёд: детишки бегают по ступенькам назад, девушка закатывает детскую коляску на себя, дым из воздуха возвращается в сигарету стоящего у пруда мужчины.

А потом вдруг кадр останавливается.

Девушка сидит, прижавшись щекой к куртке мужчины. Оба на скамейке. Девочка положила ладонь на его кисть.

Спускаюсь с неба, становлюсь напротив них. Хожу по асфальту. Приглядываюсь к мужчине, который сейчас держит телефон у уха. На тыльной стороне пальцы девушки.

– Это у него способности что ли?

– Нет. У девчонки.

Поворачиваюсь к ней. Черные волосы, низкий рост, веснушки на лице.

– Странно, а почему она?

– Хочет мести, и я дал ей возможность. Отойди немного.

Я делаю два шага назад.

Белый крутит кистью.

– Продать атриовентрикулярный узел и синусовый узел, – говорит девушка, когда время запускается.

Мужик начинает корчится в боли, хватается за сердце, девушка поднимается со скамейки и встает напротив него.

– Постой! – кричу я.

Ладонь Белого замирает.

– Так, я не понял. Во-первых, что она сделала? Во-вторых, ты что, разрешаешь убивать людей? Мы же договорились, что нельзя раздавать способности, единственный функционал которого – простое убийство. Это аморально.