Шрифт:
[3] «Война портит солдата» — изречение в. кн. Константина Павловича, «война есть грабеж» — Б. Франклина.
Глава 4
Вася. Река Валерик, 11 июля 1840 года.
Утром отряд выступил в направлении к деревне Ачхой. Впереди следовали восемь сотен казаков под командой полковника Белосельского-Белозерского. За ними авангард из куринцев и рота саперов, которой предстояло построить мост через Валерик. В главной колонне обоз, прикрываемый с флангов мингрельцами. В арьергарде — ширванцы и летучий отряд Дорохова.
Руфин ехал мрачнее тучи. Прошлая ночь выдалась тем еще испытанием для психики даже такого битого жизнью мужика, как отставной штабс-капитан, прошедший персидскую и турецкую кампании. Жечь мелкие аулы с жителями, сняв ночные караулы — то еще «развлечение». И то, что их засунули в «зад» отряда, тоже не прибавляло радости. Словно их внешний вид оскорблял взор благородных аристократов. Брюзжание Россильона медленно, но верно делало свое дело.
«Смотрят на нас, как на каких-то иррегуляров из туземцев. А нам следовало бы быть впереди! В разведке. Этот лес словно создан для засады!»
И, правда, узкая арбяная дорога — почти тропа, хоть и прозванная Военной — петляла среди мощных деревьев, заставив отряд растянуться длинной узкой лентой. Но все было спокойно. Передовые цепи вышли на большую луговину, за которой виднелись обрывистые берега Валерика. Конница оттянулась к главной колонне, которая медленно вползала на поляну. На всякий случай расставили орудия, чтобы прикрыть стрелков, пока подтянется арьергард.
— Что думаете, Роберт Карлович? — обратился Галафеев к полковнику Фрейтагу, командовавшему авангардом.
— Неприятель нигде не сопротивляется и даже не показывается, — пожал плечами командир куринцев.
Сглазил! В арьергарде, еще не покинувшем лес, загремели выстрелы. Бой разгорался все сильнее, особенно, слева.
— Голубчик, — окликнул Лермонтова генерал-лейтенант. — Поскачите-ка в хвост колонны и узнайте, что там приключилось.
— Слушаюсь, мон женераль! — не по-уставному откликнулся поручик.
Он лихо заломил свою холщовую фуражку и умчался, нахлестывая коня.
— Молодость! — с доброй улыбкой молвил ему вслед Галафеев. — Господин полковник! Двиньте один свой батальон в помощь соседям.
Фрейтаг откозырял и бегом кинулся исполнять приказание.
— Передайте артиллеристам: пусть развернут два орудия в направлении леса, откуда должны появиться ширванцы. Вечно горцы на арьергард наседают с трех сторон.
Прапорщик фон-Лоер-Лярский поскакал к артиллеристам. Орудия сняли с передков. Зарядили картечью.
Примчался возбужденный Лермонтов. Глаза его ярко сверкали.
— Сильный натиск неприятеля на арьергард с боков и с тыла. Застрельщикам несколько раз довелось сойтись в рукопашном бою. Много раненых. За недостатком офицеров полковой аудитор Смирнов взялся командовать частью левой цепи, но ранен в ногу. Хотел его подменить, но не решился. Подумал: мой доклад вам важнее…
— И правильно поступили. Графцы сами разберутся. Куринцы уже поспешают им на помощь.
Лермонтов удивленно посмотрел на генерала. Ему сообщили, что не хватает офицеров, вокруг него стоит толпа поручиков, а он и в ус не дует.
Из леса начали выходить, пятясь спиной, ширванцы. Последними показались люди Дорохова, отбрасывавшие выстрелами ружейной картечью из двуствольных штуцеров бежавших за ними чеченцев с шашками наголо. Эти винтовки отряду достались в подарок от генерала Граббе, не забывшего своего обещания. Подоспели аккурат к отправке экспедиции в Большую и Малую Чечню. Лишь это оружие, полюбившееся Васе и заслужившее уважение у налетов, отличало их от горцев.
Загремели оба приготовленных орудия. Выскочившие было из леса чеченцы откатились назад, унося убитых и раненых. Войска стали строиться в прежний порядок, благо широкая поляна позволяла.
— Мне переправиться через реку первым? — осведомился князь Белосельский-Белозерский.
— Пустое! — отмахнулся генерал. — Все чеченцы позади. Это их излюбленная тактика нападать с тыла. Пусть казаки отойдут в арьергард и в главную колонну. Капитан Евдокимов![1] Проконтролируйте, чтобы, как минуем лес, саперы начали строить мост. На всякий случай осыпьте картечью лесную опушку перед рекой.
Река Валерик перпендикуляром пересекала дорогу. Перед ней к дороге подступал двумя клиньями лес. За ним Войсковой брод и снова лес, куда гуще и теснее, чем на правом берегу. Деревья за переправой подходили к дороге на небольшой ружейный выстрел. Эту неаккуратную расчистку выполнили жители аула Гехи по распоряжению, отданному еще зимой генералом Пулло.
Невдомек было Галафееву, что его ждала мощная засада. Не просто толпы, прятавшиеся за деревьями. Настоящее ополчение, собранное со всей Чечни. Даже мечиковцы и качалыковцы спустились с Черных гор. Но больше всего было надтеречных чеченцев, по одному человеку с каждой семьи. Тех, кто годами жил с русскими бок о бок и имел среди них кунаков. Ныне настал час встретиться с оружием в руках бывшим друзьям. Русским — наказать предателей, чеченцам — защитить свои семьи. Арбы с женщинами, детьми, стариками густо рассеялись по окрестным лесам.