— Только пережди немного, — девушка чуть погрустнела. — Пока с Майерсом не решим.

— Подожду, — многозначительно пообещал я. — А ты за моими сотрудницами присмотри. Чтобы обратно все в полном составе, живыми и здоровыми прилетели.

— Не волнуйся, Майк, присмотрю, — пообещала мисс Рокволд. — Даже с ними прилечу. Покажешь мне Москву и свою страну? Никогда там не была, но теперь очень хочу посмотреть.

— Покажу, — пообещал я.

«Вот черт! И что мне теперь со всем этим делать? Не дай бог ещё с Владой пересекутся. Очень нехорошо получается, засада какая-то. Надо решиться и поговорить с Мадлен. Она мне невероятно нравится, но Влада… Последствия, правда, будут очень хреновые. Нет страшнее врага, чем женщина, считающая себя обманутой. Тем более, она столько раз меня спасала, и сейчас оттолкнуть от себя Мадлен, было бы страшным оскорблением. И если честно, влечет меня к этой хрупкой, похожей на куколку, девушке со страшной силой. Ладно, потом будет видно, что делать. Проблемы будем решать, но грамотно и постепенно, чтобы не разрушить всё задуманное».

— Да, ещё один момент, — голосок Мадлен заставил меня отвлечься от раздумий. Девушка сняла тонкую кожаную перчатку и засунула ладошку в карман. Вытащила бархатную коробочку.

— Открой.

Я бережно взял футляр из тоненьких изящных пальчиков, нажал на кнопочку сбоку. Крышечка откинулась. Внутри на бархатной подушечке лежала золотая цепочка с медальоном. Круглая выпуклая поверхность изображала иероглиф, сияющий крохотными точечками бриллиантов.

— Зачем? — выдохнул я. — И что это такое?

Прохладная ладошка ласково погладила меня по щеке. Мадлен подхватила цепочку, надела мне на шею, пояснила.

— Это китайский иероглиф, обозначает «любовь». Но это ещё не всё.

Пальчики сжали кругляш медальона. С еле слышным щелчком, выпуклая сфера, подобно ракушке раскрылась снизу вверх. В окружении кокетливой рамки, искусно вставленной в круглую узорчатую крышечку, на меня смотрела лукаво улыбающаяся мисс Рокволд. Снимок явно делал настоящий мастер. Выразительные карие глаза счастливо сверкали, идеальная кожа сияла белизной, черные волосы сложены в небольшую башенку сзади, в традиционном китайском стиле, на тонкой шейке видна широкая атласная лента воротника ханьфу.

— Нравится? — карие глаза Мадлен внимательно следили за мной.

— Очень, — честно признался я. — Извини меня, пожалуйста. Я, конечно, последняя сволочь. Так закрутился, пытаясь выжить и не попасться на прицел, что ничего тебе не подарил. Нет мне прощения.

— Ничего, — успокоила мисс Рокволд. — У тебя ещё будет такая возможность — в Москве. Закончим тут с первыми контрактами, привезу твоих девочек, тогда и подаришь что-нибудь интересное. А пока я хочу, чтобы ты носил мой медальон с собой постоянно.

«А пошло оно всё к черту! Скажу, прямо сейчас!»,

— Мадлен… — я глянул в сияющие карие глаза, и слова острым комом застряли в глотке.

— Что? — переспросила девушка, подавшись вперед.

Что меня в тот момент удержало от признания, не знаю. Я уже почти решился разрубить этот гордиев узел окончательно и бесповоротно, но в самый последний момент замолчал. Внутри взвыло пожарной сиреной плохое предчувствие, сердце кольнуло тревогой, ощущение надвигающейся катастрофы возопило: «Не вздумай!»

— Ничего, — хрипло выдохнул я. — До встречи в Москве. Я буду тебя ждать.

— До встречи, — успокоившаяся девушка тепло улыбнулась.

Уже сидя в поднимающемся самолете, я расстегнул воротник рубашки, вытащил медальон. Щелкнула крышечка и на меня снова уставилось улыбающееся выразительное личико Мадлен.

«Черт. И что со всем этим делать?», — обреченно подумал я. — «Признаться и уничтожить то, над чем долго работал? Такая девушка как Мадлен, если почувствует себя обиженной и брошенной, не простит. Что со всем этим делать, кто бы подсказал? Классический треугольник с непредсказуемыми последствиями».

* * *

Смуглый плечистый мужчина лет тридцати пяти в черном костюме открыл дверь служебного хода «Рокфеллер центра». Куривший неподалеку болезненно худой изнеможенный старик в длинном плаще, выбросил окурок в мусорный бак и шагнул навстречу.

— Что-то ты долго, Рамон. Я уже беспокоиться начал.

— Думаешь, всё просто? — огрызнулся плечистый. — Сперва подлить снотворное в кофе старшему смены и оператору, присматривавшему за мониторами. Затем отключить запись на камерах. Забрать из сейфа универсальную карточку-замок, уничтожить кое-какие документы и сведения из базы данных. На всё это требуется время.

— Я не спорю, Рамон, не спорю, — примирительно поднял ладони старик.

— Деньги принес? — уточнил охранник.

— Конечно, Луис, вот держи, старик вытащил три пачки стодолларовых купюр и сунул в ладонь плечистому. — Здесь тридцать тысяч. Больше у меня нет.

— Отлично, — буркнул Рамон, распихивая деньги по карманам. — Пойдем.

— Подожди, — остановил его старик. — Давай кратко пробежимся по нашим действиям, мы сейчас едем на служебном лифте к смотровой площадке на 67-ом этаже, правильно? Там всё закрыто и подготовлено к завтрашнему ремонту. Никто посторонний появиться не должен. Правильно?