– Что за коронка?

– Слесарная коронка по металлу, шестнадцать миллиметров в диаметре на стержне. Я ее наточил еще круче, чем от производителя была. И Ане отдал для защиты от нападений разных. Она поначалу с баллончиком газовым ходила. Потом сказала, что это все фигня. Пока она сумку расстегнет, пока баллончик достанет, ее могут сто раз грохнуть. С ножом ходить тоже не вариант. Холодное оружие и все такое. Вот я и придумал для нее средство защиты. На запястье на кожаном ремешке у нее висела, как браслет.

– А с какого времени она начала носить такое смертоносное оружие?

– Со второго дня, как я бандитов обнес. Боялась за свою жизнь…

Маша при осмотре тела никакого брелока на запястье Анны не увидела. Это она точно помнила. Необходимо было осмотреть вещдоки. Они были отданы на хранение в спецотдел, пока дело не закрыто. За ними она послала лейтенанта перед совещанием. И вот что-то его пока не было.

– Так, значит, – насупился Галкин, выслушав ее подробный отчет, – если в вещдоках обнаружится эта самая коронка, а на ней следы крови погибшего и ДНК девушки, то можно считать, Ложкин не врет? И Серого, то есть Носова, убила Анна Листова?

– Будем ждать результатов экспертизы, товарищ подполковник.

– А что еще может свидетельствовать в пользу этой версии, майор?

И вот тут у Маши был козырной туз в рукаве. Молодые сотрудники, выделенные ей подполковником в помощь, вернулись с опроса пассажиров злосчастной маршрутки не с пустыми руками. Кто-то вспомнил, что девушка в коротких шортах в момент столкновения не сидела, а стояла. А один из пассажиров даже представил фото, которое вышло у него случайно.

– Я как раз делал селфи для своей девушки, – рассказывал он лейтенанту. – И тут такой удар по боку маршрутки! Ужас! Телефон еле в руках удержал. И на фото попал не я, а эта девчонка в шортах…

Фото у Маши имелось и было уже распечатано. Она показала его Галкину и пришпилила к доске. На снимке Анна Листова стоит перед каким-то мужчиной со вскинутой правой рукой. Руку видно по локоть, спину по лопатки. Но сомневаться, что это была именно Листова, не приходилось. Как и в том, что стоит она перед Носовым, то есть перед Серым.

– Это его одежда, товарищ подполковник, – постучала по фото карандашом Маша.

– Выходит, она вступилась за своего парня, отца своего будущего ребенка, приставила к горлу Носова слесарную коронку, заточенную как бритва, и тут… – Галкин провел ладонью по макушке. – Его величество – подлейший случай. Случился удар по маршрутке другим транспортным средством. И по инерции… Ведь могло быть такое, что удар случился по инерции?

– Так точно, товарищ подполковник. К тому же время на фотографии с мобильного телефона пассажира совпадает с моментом аварии. Тот был зафиксирован видеорегистратором маршрутки. До минуты время совпадает. И если в вещах убитой Листовой найдется та самая коронка… – Маша убей не помнила, имелась там она или нет. – И если на ней будут выявлены следы, сомневаться в том, что Листова убила Носова, не придется.

– Ложкина пока не отпускай! – прикрикнул на нее Галкин.

– Никак нет, товарищ подполковник.

Дверь его кабинета открылась. Сунулась белобрысая голова молодого лейтенанта.

– Заходи, – приказал Галкин. – Что по вещдокам?

В одном пакете была сумочка Листовой, в остальных телефон, кошелек, дешевые сережки и… слесарная коронка на тонком кожаном шнурке. Ее сразу отправили на экспертизу.

– Странно, что сразу этого не сделали, – проворчал Галкин, укоризненно глянув на Машу. – Раз из маршрутки она выбралась живой, а убили ее в больнице, то и заморачиваться не стали с ее вещами? Так, майор?

Маша вздохнула и молча кивнула.

Конечно, она могла бы возразить старшему по званию. И рассказать ему, что ими была проведена колоссальная работа по сбору информации и доказательств. И о том, что в маршрутке был погибший, они узнали не сразу. И уж тем более никак не связали этого погибшего с найденным на стройке неподалеку от места аварии «бомжом». Подельники оставили его там, опасаясь проверки машины сотрудниками ДПС. Паника, суета сыграли свое дело, как признавались бандиты потом на допросе. К тому же Серый сам оказался виноват во всей этой некрасивой истории. И подставляться из-за него и везти его тело на другой конец города, где у них имелось место для таких вот захоронений, смысла не было. Очень уж рискованно.

– Хорошо еще, что из маршрутки его вытащили. Не оставили там, – оправдывались невнятно его подельники после ареста. – А потом что-то очканули. Если бы нас по дороге с трупом приняли, да еще с дыркой в горле… сразу повязали бы…

Маша могла бы рассказать Галкину еще и о том, что они долго подозревали во всех смертных грехах Сергея Ложкина и Агату Антипову – его мать. И отрабатывали эту версию. С его же – Галкина – благословения, между прочим. Все силы бросили на разработку. И что в итоге? Мимо!