Шрифт:
— Мы… мы сделали это, — прошептала Кейтлин, падая на колени.
— Пока еще нет, — ответил Эрик, осматривая свои раны. — Нам нужно залечь на дно и придумать, что делать дальше.
Мы понимали, что наша миссия под угрозой. Нас преследуют боги, нас ищет полиция, мы ранены и измотаны. Но мы не собирались сдаваться.
Мы должны были добраться до Стоунхенджа и выполнить свою миссию. Мы должны были спасти мир.
Но прежде всего, нам нужно было выжить.
Оставив за собой руины битвы богов, мы растворились в ночной Москве, побитые, раненые, но живые. Боги выясняли отношения, а мы, смертные, пытались ухватиться за жизнь, чтобы попытаться исправить их ошибки.
Глава 33
Кажется, отдохнули,” — Кейтлин выдавила слабую улыбку, потирая кровоподтек на плече. Боль пульсировала в каждом движении, напоминая о столкновении с божественной яростью. Эрик молча осматривал содранные костяшки на руках, Сьюзи пыталась залепить пластырем рваный край джинсов. Внутри было еще хуже, чем снаружи. Сознание лихорадило от пережитого, и было трудно поверить, что все это случилось на самом деле.
Тишину переулка разорвал вой сирены. Инстинкт сработал мгновенно — все замерли, прижавшись к сырой кирпичной стене. Машина промчалась мимо, но тревога не отступила.
“Надо уходить,” — прошептал Дмитрий, сканируя взглядом вход и выход из переулка. “Здесь небезопасно.”
Свернув за угол, они наткнулись на светящийся экран витрины магазина электроники. По телевизору бодро вещал диктор:
“…и полиция разыскивает группу хулиганов, совершивших дерзкое нападение на известного блогера и общественного деятеля Илью Перунова… Предположительно, преступники являются членами радикальной секты и представляют угрозу для общества… Просим всех, кто обладает какой-либо информацией, сообщить в правоохранительные органы…”
На экране появились размытые фотографии, сделанные, очевидно, с камер видеонаблюдения. Узнать их было сложно, но достаточно, чтобы понять — времени у них осталось совсем немного.
“Илья Перунов, ага. Блогер, общественный деятель… Хорошо прикрылся, змеюка,” — пробормотал Эрик, сплевывая на асфальт.
С другой стороны улицы, огромный билборд сиял неоновыми огнями. На нем улыбался усатый мужчина, одетый в расшитый золотом халат. Подпись гласила: “Верьте в Велеса, и ваши амбары будут полны!” Мелким шрифтом внизу: “Присоединяйтесь к нашей программе лояльности и получите щедрый процент от вложенных средств!”
“Только у нас вы гарантированно получите свои вклады обратно, да еще и с прибылью! Велес одобряет ваш финансовый рост!” — бодро звучал голос из динамиков, установленных рядом с билбордом.
По соседству другой баннер зазывал в “семью Стрибога”. На нем изображены сильные мужчины и женщины, занимающиеся спортом и одетые в стильную спортивную одежду. Слоган гласил: “Стрибог — бог движения! Будь сильным, будь здоровым, будь успешным! Вступай в наши ряды и получи бесплатный абонемент в лучший фитнес-клуб города!”
Листовки с рекламой богов валялись повсюду: на тротуарах, в урнах, на дверях подъездов. Каждая обещала счастье, любовь, богатство, здоровье — все, чего так не хватало простым людям. И каждая намекала на финансовые вложения, на необходимость стать частью “избранной группы”, на некую “программу лояльности”. Все это напоминало навязчивую рекламу МММ из девяностых, только теперь вместо акций были божественные благословения.
“Чтоб им икалось,” — пробурчала Сьюзи, сгребая очередную листовку в урну. — “Словно мало нам проблем.”
Бежать. Скрываться. Искать способ выжить. А вокруг — ложь и пропаганда. Москва, как всегда, встречала не распростертыми объятиями, а холодным равнодушием и навязчивой рекламой.
Запах бензина и гниющих отходов преследовал их на каждом шагу. С каждым днем Москва становилась все менее дружелюбной, пожирая остатки их сбережений. Вчерашний ужин в дешевой забегаловке у Курского вокзала оставил дыру в кошельке и неприятное послевкусие от синтетического мяса. Билеты на метро дорожали, а толпа в вагонах становилась все более враждебной, считывая в них чужаков.
Пытаясь сэкономить, они выходили на несколько остановок раньше и шли пешком, любуясь «красотами» Москвы. Вот величественный Большой театр, чьи колонны подсвечивались в ночи, а за ним, словно насмешка, зияющая дыра в асфальте, прикрытая покосившимся ограждением. Вот Красная площадь, где туристы делают селфи на фоне Мавзолея, а рядом — попрошайки, тянущие руки к прохожим. Контрасты, контрасты повсюду.
С каждым днем, с каждым потраченным рублем, надежда угасала. Они понимали, что долго так продолжаться не может. Рано или поздно их вычислят, и тогда их ждет тюрьма… или что-то гораздо хуже.