— Сила Кукулькана все еще со мной, — сказал Эрик, открывая глаза. — Но теперь я могу ее контролировать.

Я был поражен. Даже после того, как Кукулькан потерял контроль над ним, Эрик сохранил часть его силы. Это было опасно, но в то же время могло стать нашим преимуществом.

Мы вошли в следующую комнату. Она была заполнена ловушками — ямами, с копьями, качающимися лезвиями и отравленными стрелами.

Кейтлин взяла на себя роль разведчика, прокладывая нам путь через лабиринт ловушек. Ее ловкость и навыки воина помогли нам избежать множества опасностей.

Вскоре мы добрались до последней комнаты. В центре ее стоял постамент, на котором лежал меч Уитцилопочтли. Меч сиял ярким светом, словно солнце.

— Вот он, — прошептал я, завороженно глядя на меч.

Но когда я попытался подойти к нему, земля задрожала, и из темноты вышли они — Чималли, воины-оборотни, слуги Тескатлипоки!

Они были огромными и свирепыми, с телами ягуаров и головами людей. Их глаза горели красным огнем, а когти были остры, как бритвы.

— Вы не получите меч! — зарычал один из Чималли. — Он принадлежит Тескатлипоке!

Чималли бросились на нас. Началась битва.

Кейтлин сражалась с ними в ближнем бою, ловко уклоняясь от их ударов и нанося смертельные раны. Сьюзи использовала свои алхимические бомбы, чтобы отвлечь их внимание и создать дымовую завесу. Эрик использовал силу Кукулькана, чтобы создавать энергетические щиты и метать молнии в противников.

Я, под руководством Ахуатони, использовал воду, чтобы сбивать их с ног и создавать барьеры. Но Чималли были слишком сильны. Они окружали нас со всех сторон, и мы начали отступать.

“Дмитрий, используй свой дар!” — напомнила Ахуатони. — “Посмотри линии вероятностей! Узнай, как победить их!”

Я закрыл глаза и попытался увидеть будущее. Я увидел, как мы проигрываем битву, как Чималли забирают меч, и как тьма поглощает мир.

Но я также увидел другой вариант. Вариант, где мы побеждаем.

Я открыл глаза и посмотрел на своих друзей.

— Мне нужно время, — сказал я. — Прикройте меня.

Я отступил в центр комнаты и начал медитировать. Я сосредоточился на мече Уитцилопочтли, пытаясь установить с ним связь.

Вскоре я почувствовал, как сила меча наполняет меня. Я почувствовал его гнев, его ярость, его жажду крови.

Я понял, что меч Уитцилопочтли — это не просто оружие, это живое существо. И чтобы использовать его силу, нужно было отдать ему часть себя.

Я открыл глаза и посмотрел на Чималли. Они набросились на меня, готовые разорвать на части.

Но я больше не боялся. Я был готов отдать все, чтобы остановить тьму.

Я схватил меч Уитцилопочтли и взмахнул им.

Из меча вырвался ослепительный луч света, который испепелил Чималли. В комнате воцарилась тишина. Я чувствовал, как сила меча постепенно покидает меня. Но вместо нее оставался осадок, тёмное пятно в моей душе.

“Ты использовал его силу, Дмитрий,” — прошептала Ахуатони. — “Теперь ты должен научиться контролировать его влияние. Иначе он поглотит тебя.”

Я кивнул, понимая, что она права. Я получил силу, необходимую для победы, но теперь должен был научиться управлять ею.

Мы покинули пещеру Чикомосток, неся с собой меч Уитцилопочтли. Теперь нам предстояло найти Тескатлипоку и остановить его тьму. Но я знал, что это будет нелегко. Потому что сила меча манила меня, искушая поддаться ей и использовать ее для достижения своих целей.

И теперь, помимо борьбы с Тескатлипокой, мне предстояло бороться с самим собой, чтобы не стать тем, против кого я сражаюсь.

Нож Кали и меч Уитцилопочтли на моем поясе вошли в резонанс и нас затянуло в портал.

Хрустальные люстры, величиной с небольшую лодку, щедро рассыпали свет по залу, выхватывая из полумрака детали, достойные кисти великого мастера. Вернее, сразу нескольких великих мастеров, представлявших разные эпохи и цивилизации. Здесь барочный размах соседствовал с минимализмом дзен-буддизма, египетская монументальность уживалась с футуристическим хай-теком, и все это каким-то непостижимым образом создавало гармоничный, хотя и слегка сюрреалистичный, ансамбль. Конгресс-холл, казалось, был соткан из противоречий, словно отражая саму суть собрания, которое в нем происходило — Божественный Саммит.

За столами, покрытыми скатертями из звездной пыли, восседали боги. Да, именно боги — бессмертные сущности, чьи имена веками шептали в молитвах, чьи лики вдохновляли художников и поэтов, чьи деяния формировали ход истории. И сейчас, вместо того чтобы творить чудеса или вершить судьбы, они спорили о процентах с продаж небесной манны и жаловались на утечку паствы к конкурирующим пантеонам.

Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что обсуждались и более важные вопросы. “Божественные реформы”, например. Устаревшие ритуалы, которые больше не привлекали современных верующих, нужно было модернизировать. Кто-то предлагал ввести “Божественный интернет”, чтобы паства могла молиться онлайн, не выходя из дома. Кто-то ратовал за “Приложение для исполнения желаний”, где можно было заказать чудо в пару кликов. Консерватизм, как и следовало ожидать, давал бой прогрессу, и дебаты разгорались нешуточные.