Мейфен объясняла это тем, что незнакомец явно был не простым человеком. А значит, был опасен. И то, что он не нападал, ещё ни о чём не говорило.

Выждав немного, юноша обиженно надул губы:

– Ну, так не интересно! Где та сестрёнка, которая после упоминания учителя умоляла меня не говорить ему ничего?

Мейфен вздохнула и покачала головой. Отвечать она по-прежнему не собиралась. К тому же ей надоело слушать незнакомца, и она развернулась, чтобы уйти.

И юноша сразу же перестал дурачиться.

– Ладно, ладно! – произнёс он. – Не злись, пожалуйста! Давай я угощу тебя своим лучшим чаем и османтусовыми пирожными. Ты же любишь османтусовые пирожные…

Он не спрашивал, он утверждал, как будто точно знал, что именно любит Мейфен.

А ведь она на самом деле любила пирожные, и именно османтусовые!

Минутное замешательство, и вот уже незнакомец приблизился к Мейфен и взял её за руку, чтобы увести за собой.

Мейфен тут же отскочила в сторону и наставила на юношу один из своих ножей, а остальные ножи закружились вокруг неё.

Что касается Лайфу, тот едва ли не кидался на незнакомца. И если бы не стремился в каждый момент времени сохранить соприкосновение с Мейфен, то точно расцарапал бы такое красивое лицо.

Юноша абсолютно не удивился реакции Мейфен и Лайфу. Он демонстративно зевнул, прикрыв рот ладошкой и проговорил:

– Как же скучно! Хоть раз можешь просто поговорить с братом! Мы ведь так долго не виделись!

– Зачем я тебе? – спросила наконец-то Мейфен.

– Да есть одно дельце, – снова расплылся в улыбке юноша. – Ну что, пойдём пить чай с пирожными? Или ты хочешь прямо тут разговаривать?

Мейфен огляделась. Непосредственно рядом с ними людей не было. Но чуть поодаль скопился народ. Стояли и смотрели издалека. Словно какое зрелище интересное увидали.

Цзиньлуна среди них не было. Значит, он не пошёл её искать.

Мейфен горько усмехнулась и ответила:

– Ладно, пойдём пить твой чай.

Юноша спрятал довольную улыбку и сделал приглашающий жест.

Не успела Мейфен шагнуть, как вокруг них взметнулись вверх и закружились розовые лепестки цветов персика. Когда они опали, Мейфен с Лайфу и юношей стояли не на улице столицы, а в горах у ворот поместья. Надпись над верхней перекладиной гласила: «Академия утреннего тумана».

Двери академии были открыты. Но Мейфен не тронулась с места. Мало того, ножи снова угрожающе закружились вокруг неё.

Юноша удивлённо посмотрел на девушку и возмущённо махнул рукой.

– Ай! Ну что ты опять? Поговорим, и я отправлю тебя обратно! В первый раз что ли?

Глянув на Лайфу, который всё так же дыбил шерсть, Мейфен вошла в ворота.

Дорожка вела мимо тренировочной площадки академии, где ученики под наблюдением учителя отрабатывали приёмы боя на мечах. В другом месте под развесистым тысячелетним деревом люсу сидели другие ученики и читали трактаты.

Мейфен с интересом рассматривала их, а юноша не обращал внимания, как будто видит их каждый день. Он шёл прямиком к башне, к которой вела дорожка. Встречающиеся им ученики приветствовали поклоном. Как и два стражника, стоявших у дверей башни. Они соединили руки в кольцо и поклонились:

– Господин, госпожа…

Юноша снова сделал приглашающий жест, и Мейфен переступила через порог.

Внутри народу встречалось побольше, чем на дорожке, и все точно так же приветствовали Мейфен с юношей.

«А эта академия Утреннего Тумана оживлённое место!» – подумала Мейфен, проходя по коридорам и отвечая на приветствия.

Наконец, они зашли в одну из комнат. Людей тут не было, зато было два кресла и столик между ними, на котором на каменном подносе стояли перевёрнутыми шесть нефритовых чашек, а рядом на артефактной подставке чайничек, из носика которого шёл пар.

И конечно же на столике стояла вазочка с османтусовыми пирожными.

Юноша предложил Мейфен сесть, и она села. Но вместо того, чтобы налить себе чай, принялась осматривать убранство комнаты.

Это явно был кабинет. Вдоль стенки стояли шкафы со свитками и книгами. Причём, бумажные книги соседствовали с папирусными свитками и с книгами на деревянных дощечках. Последние как правило были в парчовых чехлах. Плюс, различные шкатулки, в которых скорее всего хранились артефакты. Ну или красивые безделушки. А может и важные предметы.

Сбоку на возвышении стоял невысокий стол с писчими принадлежностями и подушка для сидения рядом с ним.

Мейфен засмотрелась на чернильный камень, он вызвал у неё странные ассоциации, словно она уже растирала чернила. Но такого просто быть не могло, потому что отец Жужу готовил из Мейфен служанку и защитницу.