Стальная дверь отперлась, затем через мгновение распахнулась, и вошел Шон в сопровождении двух мужчин.

— Доброе утро, солнышко. — Он улыбнулся, как будто мы были старыми друзьями, прежде чем щелкнуть пальцами своим людям, и они двинулись вперед, чтобы поднять меня на ноги. — На крюк, — скомандовал он, и они связали мне руки передо мной, прежде чем оттащить меня в угол комнаты и, приподняв, подвесить на крюке, предназначенном для боксерской груши.

Пока я висел там на веревке, стягивающей мои запястья, они связали мне и ноги, и я бесстрастно смотрел на Шона, когда он отпустил своих людей и развязной походкой направился ко мне. Он демонстративно согнул пальцы, привлекая мое внимание к массивным золотым кольцам, украшающим их, а его губы изогнулись в ухмылке. Мой взгляд переместился на кожаные браслеты на его запястье, которые он забрал у меня, надев их, чтобы подразнить меня. Их было четыре, по одному для каждого из моих друзей, хотя я никогда не говорил им об этом. Я купил их, когда мне было тринадцать, на карнавале. Человек, продавший их, был каким-то мистиком и говорил, что они призваны притянуть к тебе твою вторую половинку и навсегда связать ее с тобой. Тогда я считал Фокса, Джей-Джея, Маверика и Роуг своими половинками, поэтому купил четыре штуки — к большому удивлению парня. Хотя позже Фокс объяснил, что этот мистик был всего лишь бродягой, ночевавшим в той части города, и все называли его Карнавальным Биллом. Он завернулся в рыболовную сеть и, вероятно, украл браслеты у какого-то ничего не подозревающего посетителя карнавала. Как бы то ни было, в конце концов я так привык их носить, что, даже будучи взрослым, озлобленным мудаком, не снимал их по сей день. Ну, так и было, пока их не забрал Шон.

— Я сегодня в приподнятом настроении, парень, хочешь знать почему? — Спросил Шон, и я промолчал.

Он встал передо мной, толкнув меня в грудь, так что я качнулся. — Вежливее всего было бы сказать да, босс, — сказал он, и его улыбка погасла. — Итак, давай попробуем еще раз. Хочешь знать почему, Чейз Коэн?

Я плюнул ему в лицо, и его губы растянулись в усмешке, прежде чем его первый кулак обрушился на меня, ударив по ребрам, а затем следующий и так далее. Кольца, которые он носил, делали каждый удар в десять раз более жестоким, и я стиснул зубы от боли, пока он молотил по моему телу, не раз рассекая кожу. В любом случае, это не имело значения, теперь я был весь в шрамах и порезах, он прилично меня отделал, но я привык к этому ритуалу. Мой отец достаточно приложил к этому руку, а Шон просто перевел его на новый уровень.

— Тебе следует научиться уважать своего босса, прелестные глазки, — прорычал он. — Или мне следует называть тебя — прелестный глаз? — Он расхохотался над собственной шуткой и отступил назад, восхищаясь месивом, в которое он меня превратил. — Хм, теперь тебе нужно пиратское имя. Как насчет… Капитан Чейз Коэн, в этом действительно что-то есть. Если ты сдашь Фокса Арлекина, я обязательно куплю тебе лодку и отправлю тебя в путь-дорогу. — Он ждал, что я отвечу, но я промолчал. — Нет? Жаль. Ты сам для себя все усложняешь, парень. Больше, чем нужно. Почему ты вообще их защищаешь? Они не вспоминают о тебе, Чейз. Они уже совсем позабыли о тебе.

У меня сжалось в груди, и я боролся с желанием поверить этим словам, но они ранили глубоко.

— Ага, — сказал он, ухмыляясь, когда заметил выражение моего лица. — Они даже не организовали для тебе могилу, чтобы оплакивать, красавчик. Я думал, что в конце концов они это сделают, но, видимо, они забыли.

Мое горло сжалось, когда я посмотрел на него, видя правду в его глазах. Он не упустил возможности рассказать мне, что «Арлекины» думают, будто я погиб в «Кукольном Доме», и, похоже, находил это чертовски забавным. Я знал, что меня изгнали и что у Фокса, Джей-Джея и Роуг больше нет причин обо мне беспокоиться, но все равно было больнее, чем я хотел бы признать, осознав, что они уже двинулись дальше, забыв обо мне.

— Я думаю, теперь ты призрак, — промурлыкал Шон. — Я единственный человек в мире, который знает, что ты все еще жив. Так что, может быть, тебе стоит получше постараться для меня. Я могу быть довольно веселым, когда захочу.

Он направился к деревянному стулу, стоявшему в углу комнаты, повернув его так, что он заскрипел по полу пока он тащил его, а затем поставил передо мной, прежде чем сесть. Он достал из кармана пачку сигарет, которая была среди вещей, которые он забрал у меня, когда меня похитили. Он прикурил одну из них от моей зажигалки Zippo, затянувшись так, что дым закружился вокруг меня и заставил меня тосковать по нему.

— Я мог бы стать психотерапевтом, — задумчиво произнес он. — Всегда умел находить подход к людям. — Он откинул голову назад, выпуская кольца дыма к потолку.

— Да, ты действительно умеешь выводить людей из себя, это точно, — прорычал я, мои плечи горели от оков.

Он расхохотался. — Я здесь не для того, чтобы меня любили, прелестные глазки. Я здесь, чтобы трахнуть весь мир и взять от него все, что смогу. Он — дерзкая шлюха, которой нравится сосать мой член, и теперь я сделал его своей сучкой. — Он ухмыльнулся своей метафоре и продолжил. — Знаешь, кто еще дерзкая шлюха?

Я напряг все мышцы и старался не показать реакцию, но уже слишком много раз выдавал свои чувства по этому поводу. Он знал, как задеть меня за живое.

— Роуг, — произнес он, будто это было откровением. Он схватился за член поверх джинсов, сжав его. — Я почти получил ее, прелестные глазки. Она была всего в одном шаге от того, чтобы выйти и пожертвовать собой ради Джонни Джеймса. Глупая маленькая шлюшка.

— Заткни свою гребаную пасть, — прорычал я.

Он встал со своего места, чувствуя себя в своей стихии, так как все-таки сумел вывести меня из себя, и пошел вперед, затягиваясь сигаретой. — Я получу ее, Чейз. Все, что мне нужно, — это правильный рычаг, и я выяснил все твои слабые места. Ты, Фокс, Джей-Джей и она. В ней что-то есть, что-то прекрасное, и я собираюсь использовать это в своих интересах.

— Если ты прикоснешься к ней, я уничтожу тебя, — выплюнул я.

— Громкие слова для человека, вздернутого, как кусок мяса, — рассмеялся он. — Думаю, я заставлю тебя смотреть, когда заполучу ее в свои руки. Я приведу ее сюда, свяжу и буду трахать, пока она не заплачет.

— Я убью тебя, блядь, — рявкнул я так, что кровь застучала у меня в голове. Я понимал, что он просто пытается меня разозлить, но я также знал, что он действительно способен на это. И я, блядь, не смогу этого вынести.