— Привет…

Он прикусывает нижнюю губу. В глазах загораются искры. Вспыхни они ярким пламенем, я бы не удивилась. Готова поверить и в демонов, и в преисподнюю. А где еще таких создают, как не там?

— Ну, привет, — отвечает с усмешкой. — Потерялась?

А я впитываю в себя звук его голоса. Он обволакивает своим бархатом. Ласкает баритоном слух. Негромкий. Притягивающий. Волнующий.

— Немного, — отвечаю. — Поможешь?

— О как! За спасибо?

Я стушевалась. Идиотка! Ну, конечно, оплата. За все! Даже за то, что позволил пройти рядом и дышать одним воздухом с ним. Молчу.

Он подходит ближе. Сам! А это уже плохо. Теперь я прочно засела на крючок. При этом, винить некого. Психанула на девчонок. Ввязалась в дурацкий спор.

Мягко касается пальцами подбородка. Чуть приподнимает голову, поглаживая подушечкой большого пальца. Проводит по губам.

Машинально вспоминаю, какого цвета использовала блеск на губах. Малиновый.

А он глаз с них не сводит. Изучает. Словно приноравливается. Как стати! Мне ведь это и надо. Из-за этого спор вышел со Светкой.

— Ну, так что, красавица. Задумалась над ценой? Так, я подскажу…

Листаем дальше. Там еще глава…

Я забыла, как дышать. Не верилось, что вообще осмелилась на подобное: подойти к Валу.

Голова кружится. Рывками ловлю воздух. Снова провожу язычком по губам, увлажняя.

— Охренеть, как ты это делаешь!

— Что именно? — шепчу.

— Заводишь.

— Это плохо?

— Смотря, зачем подошла.

Действительно, зачем? Мысли в кучу и медленно варятся. И я не соображаю. Из головы вылетело первоначальное поползновение.

— Зовут-то тебя как? — доносится до слуха.

Молчу. Тяжко вздыхаю.

— Забыла что ли? — усмехается, а парни ржут.

— Матильда, — едва шепчу. Одними губами произношу.

Склоняется ниже. Прислушивается.

— Громче! — настаивает, а я повторяю:

— Матильда!

— Охуеть! Серьезно? — ржет.

Киваю. Ненавижу свое имя! Родители прикололись надо мной немыслимо, когда дочь им называли. Спрашивается: из всего словаря женских имен более доступного не нашлось?

А в школе только и дразнили: "Тетя Мотя". Редко, когда просто Матя, но нифига не спасало от насмешек. А на мое пожелание, чтобы Тильдой называли, полный игнор. Так и влачила свое существование, теряя дар речи, когда про имя спрашивали.

— Матильда, — нараспев произносит Вал.

Повторяет. По слогам проговаривает. Перекатывает по буковкам, словно смакуя.

А я зажмуриваюсь непроизвольно. Тоже слушаю. А ничего так! Звучит. Даже красиво получается. С интонацией.

— Глаза открой! На меня смотри! — приказывает.

Послушно повинуюсь. Глаза распахиваю. Жду.

— Так цена вопроса какая? — напоминает Валех.

— Я еще и вопрос не задала.

А губы его растягиваются в кривой ухмылке. Голову наклоняет. В глаза заглядывает. А у меня внутри все переворачивается. Словно в бездну смотрю, а она на меня.

— Так задавай, — склоняется и шепчет на ухо.

Аж мурашки по спине пробежали, настолько проникновенно сказал. А я понимаю, что все: начало конца. Это ж надо решиться на подобное: с девчонками на Валеха поспорить.

Лучше бы сразу закопали. После того, как правду узнает, живой не уйду. По кругу пустит. Идиотка! Импульсивная дурочка.

— Я с-спорила, ч-что смогу, — произношу с запинкой.

— Что именно?

— Подойти и…

— И?

Дальше ступор. Произнести не могу. Боюсь до чертиков. Но в этом и суть спора: а не слабо ли мне.

Вал терпеливо ждет. Ему больше заняться нечем? Сказал бы уже: спектакль окончен. Иди, девочка, лесом!

Но нет! Играется. Самому интересно. Так еще и парней подзадоривает своими вопросами. А они и рады подыграть боссу. Реплики непристойные бросают.

Но я не слушаю их. На него смотрю. Смелости набираюсь. Чем быстрее отвечу, тем скорее в ящик сыграю. Другого не дано: либо он меня, либо сама от страха умру.

— Спорила, значит.

Припечатывает словами. Я невольно сжимаюсь. Уменьшаюсь под его взглядом. И без того низкого роста по сравнению с Валехом.

А он такой широкоплечий. Могучий детина. Богатырем бы назвала, был бы русским. Но Кайсаров…

А память тут же вскрывает коробочку с нужной информацией. Не зря же на историческом факультете учусь. Да и что греха таить: изучала. Интересно было.