— Нет, командир, — продолжал Равхан, — Так орут животные, оставленные на заклание. Ослы только в сказках тупые. В действительности же просто умеют приспосабливаться к разным жизненным ситуациям. Животное в хозяйстве и животное на воле сильно отличаются по темпераменту.

— Куда ты клонишь, Сахраб? Брось свои восточные присказки и говори по существу.

— Включи логику, Пешня! Здесь безлюдный мир, значит, осёл может быть только одичавшим потомком одомашненных предков. Так?

— Ещё короче, — потребовал Ломов.

— Дикого осла не зажмёшь в угол. Он, вообще, не сунется в развалины, а предпочтёт улепётывать по ровной местности. Во всяком случае, попытается. И примет смерть молча, потому что на скаку особо не покричишь. А этот орал от страха, будто его привязали к жертвенному камню и оставили. Теперь дошло?

— Значит, не все копатели ушли, — сделал вывод Ломов, — Остались охранники, которые присматривают за шахтой и подкармливают собак. Становится всё страньше и страньше.

Это предположение в корне меняло предыдущее представление о роли собак в локации. Получалось, что совсем рядом есть люди, которые приглядывают за питомцами, а при случае дают команду «фас». Воевать с собаками, пусть слепыми, пусть чернобыльскими, — это одно, а воевать с людьми, у которых те в качестве загонщиков, — совсем другое.

— Получается, — суммировала все замечания Сафонова, — Наш отход является единственно правильным решением. У людей наверняка есть какая-то связь и они уже вызвали подкрепление. При таком раскладе, вступать в боевое соприкосновение не вижу смысла. Мы не знаем их числа, вооружения, а они прекрасно ориентируются на местности, потому что вся территория является их домом. Командуй отбой, Пешня. Утром нам понадобятся все силы, чтобы благополучно вырваться из ловушки.

Дабы страх и посторонние мысли не мешали здоровому сну, Сафонова накапала каждому в успокаивающий чай какого-то эликсира из своей мензурки. Себе и командиру, наоборот, достала две капсулы «святогора», вызывающего прилив сил и дающего возможность семьдесят два часа вести непрерывный бой, забыв о сне и усталости. Сильный энергетик, относящийся к категории А и предназначавшийся для особых случаев.

Ломов поморщился, сказав, что рано принимать столь радикальное средство и сунул капсулу в карман. Мария согласилась и тоже припрятала свою дозу.

После, извлекла из контейнера ещё несколько стимуляторов и передала наблюдателям на крыше, распорядившись принять по мере необходимости.

Последнюю из приготовленных капсул Сафонова вынесла, дежурившему возле дров, Черову. Денис, едва Мария присела на корточки рядом, демонстративно выключил рацию и спросил:

— Мы точно завтра уходим?

— Да, — ответила капитан, щёлкнув тумблером на передней панели шлемофона, — Тебя что-то тревожит?

— Ещё как! — едва сдерживая крик, выдохнул Денис, и лицо расплылось в слезливой гримасе, — Я опасен для Земли! Мне нельзя возвращаться!

— Стоп, парень! Соберись! Ты боец «Песчаных Эф» или напуганный ухилянт в цивильном? Намотай сопли на кулак и чётко докладывай!

— Я не знаю… Не уверен… Мне кажется… — глотая окончания предложений, начал мямлить Денис, но капитан больно ущипнула его за фильтрум, а затем, включив фонарик, заглянула в глаза, пытаясь оценить состояние зрачков.

— Тебя, колбасит от перевозбуждения? Или чувствуешь инородное влияние?

— Нет, Манюнь, нет, — замотав головой, попытался уклониться от света Денис, — Просто боюсь, что не поймёшь и решишь, будто я дурак. Не знаю, как коротко сформулировать…

— Давай длинно, — предложила Сафонова, — Я не Пешня, потерплю.

— Понимаешь, Манюнь… — парня, то ли душили поднимающиеся к горлу всхлипы, то ли с ним действительно произошло что-то, изменившее его психику, превратив бойца в размазню.

— Ну, тихо, тихо. Начни сначала. Я девушка сообразительная и подскажу, в каком направлении продолжать. Итак?

— Когда я стоял перед лампой и пытался войти в контакт со щупальцами… Ты помнишь? Они танцевали передо мной на остатке стены… Я не знаю, что произошло, но я вступил в контакт.

Черов дрожал, словно находился не в скафандре со встроенным климат — контролем, а вышел в мороз на крыльцо из тёплой комнаты. Входная дверь захлопнулась, и страх мгновенно усилил ощущение холода, заставив тело трястись от озноба.

— Тихо, спокойно, продолжай, — воркующим голосом успокаивала и направляла девушка. Это было что-то вроде гипноза, и Черов, отводя глаза, закончил.

— Среди щупалец там плавали черви… небольшие такие, с ладонь… и, кажется, я подхватил одного. Он то ли впитался, то ли присосался к моей руке.

— Не волнуйся, — немного подумав, мягко сказала Сафонова, — Сейчас я схожу в схрон и принесу тебе сильный транквилизатор. Страх уйдёт, и ты заснёшь. Здесь тебя сменит Танк. Пора ему сыграть в высшей лиге. Когда успокоишься, провожу тебя в лагерь и уложу спать. Гражданским не нужно видеть твои слёзы. Всё будет хорошо.