Шрифт:
— Попаданец, запускай дрон. Пусть сделает петлю от нас к объекту. Я послежу, какую это вызовет реакцию у аборигенов.
Складной квадрокоптер, жужжа четырьмя электромоторчиками плавно взлетел над пустыней, покружил над головами и, по дуге, рванул в сторону развалин. Повисел над лестницей, стараясь не приближаться к верхней площадке, и также, замыкая кривую эллипса, вернулся.
— Движения противника не наблюдаю, — объявила Сафонова, — Лишай, Гизмо, обойдите объект с двух сторон и оцените степень опасности.
Разведчики двинулись вперёд, держась в пределах видимости друг друга. Сафонова, продолжая следить в бинокль, старалась ничего не упустить. В видимой части развалин движения по-прежнему не отслеживалось, только со стороны разбросанных блоков ограждения поднялся лёгкий пыльный след. Скорее всего, это тарантайка командира огибала околицу бывшего города.
— Вперёд, — приказала девушка, когда разведчики подтвердили безопасность района, — Нестор, отстань метров на пятьдесят, — объявила она замыкающему, — В случае опасности, открывай огонь на поражение.
Вблизи «Лестница в небо» оказалась сохранившимся фрагментом обычного надземного пешеходного перехода. В основном уцелел каркас из стальных арматур, прочно приваренных к элементам профилей и уголков. Так сказать, древний техногенный скелет, подобный остовам вымерших динозавров.
— Во как! — оценил прочность конструкции Петрос, пытаясь своим молоточком, похожим на миниатюрную кирку, отколоть часть бетона у основания, — Добротно строили.
— Помню, в Японии есть арка ворот Тории, которая пережила и атомную бомбардировку пиндосами Нагасаки, и цунами 2011 года. До сих пор, наверное, стоит.
— Слышал про такое, — подтвердил минералог, вертя отколотый кусок перед глазами, — Когда будет привал, обработаю реактивами, проверю анализаторами и смогу определить примерный возраст конструкции. Всё оборудование у меня в повозке.
— Подойдите сюда, Мари… Манюня, — потребовал Зорин, но голос его при этом дрожал.
Сафонова обошла сгрудившихся у основания призоров с аспирантами и взглянула в направлении пальца академика. На тыльной стороне, с верхней площадки, свисала часть бывшего ограждения виадука и среди гнутых конструкций чётко просматривалась продолговатая витая рамка, а в ней два слова, составленные из нержавеющих пластин.
— Отсюда плохо видно, но буквы не наши. Текст явно на латинице, — приставив ко лбу ладонь, словно ему мешало солнце, проговорил Зорин, — Неужели прав был ваш Мантуров и мы оказались в какой-то локации компьютерной игры? Как он там называл её? Фоллаут?
Глава 13
— Гейша! Ко мне! — слишком эмоционально для командира разведгруппы, выкрикнула Сафонова.
Когда лингвист приблизилась, Манюня жестом указала Попаданцу и Гизмо отогнать любопытных, двинувшихся за Забелиной, дабы поглазеть на вызвавшую столько изумления вещицу. Затем протянула лингвисту бинокль и указала на свисавшую с перил табличку.
— Взгляни. Это по твоей части. АК-47 утверждает, что текст на иностранном языке.
Забелина приложила к глазам оптику и почти минуту изучала изделие неизвестных мастеров, молча шевеля губами.
Наконец, опустив прибор, вернула Сафоновой.
— Текст действительно набран латинскими буквами, но читается по-русски. Там написано: «Станция Заречье». Согласись, капитан, ничего иностранного в таком названии нет.
— А шрифт?
— Что шрифт? — с вызовом переспросила Забелина, почувствовав себя в родной стихии, — Стилистика наша, а буквы могут обозначать что угодно. Например, что это международная станция и вдоль всего виадука располагались таблички с названиями на всех дружественных языках. Сохранилась только эта. Слишком мало вещественных доказательств, что бы судить о местном языке по одной находке.
— Это не совсем так, коллега, — вступился за капитана академик, — Я часто бывал в Москве и с уверенностью могу утверждать, что подобное расположение указателей там имеется, но с небольшой разницей. На станциях метро названия пишутся на всех языках с сохранением оригинальной лексики, что необходимо для облегчения ориентирования туристов и гостей столицы. На некоторых станциях, учитывая близость кварталов с диаспорами трудовых мигрантов, даже на таджикском и казахском. Но слово «станция» на всех языках звучит по-разному. Следовательно, и здесь должно быть также. Позвольте бинокль, сударыня Манюня.
Он приложил оптику, ища подтверждение своей гипотезы.
— Я прав! — воскликнул он, — Здесь написано «станция», а не statione.
— Всё равно, мало фактов, чтобы выстраивать какую-то теорию. Возможно, территория принадлежит сопредельному государству. Вспомните, как в Молдове, Казахстане и на Украине принимали решения о переходе с кириллицы на латиницу. Мы не знаем, что происходило в прошлом Зоны. Вероятно, что-то подобное имело место и здесь. Окончательный вывод можно сделать, либо найдя экземпляр более развёрнутого текста, либо встретив местного носителя языка и пообщавшись с ним.