У Грея никого не было. Совсем никого, кому он мог бы позвонить.

Наверное, поэтому, когда зазвонил его телефон, он почувствовал, что это судьба.

– Привет, мам.

– Привет, дорогой. Ты работаешь?

– Не сегодня.
– Он взял выходной из-за свадьбы, на которую никогда не собирался идти.
– Что случилось?

– Мне нужна услуга.

– Все, что угодно.

Она рассмеялась.

– Не давай никаких обещаний, пока не выслушаешь меня. Это немного странно.

Выяснилось, что у одной из ее коллег, окружного прокурора, возникли небольшие проблемы дома. Ее муж, адвокат по имени Стэн, работавший в мэрии, по-видимому, был в эпицентре скандала с их взрослым сыном.

– Никакого насилия, - заверила его мама.
– Только крики и ломающиеся вещи.

– Так что именно ты хочешь, чтобы я сделал?

– Съезди туда. Выведи мальчика из дома так быстро и тихо, как только сможешь. Веди себя как коп, но не будь им. Понимаешь, о чем я?

Официально это была просьба, с которой окружной прокурор, вероятно, никогда не стал бы обращаться к сотруднику правоохранительных органов, не говоря уже о своем сыне, но в реальной жизни редко все было аккуратно. По крайней мере, это дало ему хороший повод завести машину и включить кондиционер.

Двадцать минут спустя Грей въехал в один из самых богатых районов Денвера. Формально он находился в нескольких милях от его района, но вряд ли кто-то стал бы это комментировать. С точки зрения гражданского лица, одна полицейская машина выглядела почти так же, как другая.

Адрес, который дала ему мама, принадлежал дому чудовищных размеров, из белого кирпича, с белой обшивкой и белыми занавесками, похожему на гигантский квадратный свадебный торт. Грей был почти удивлен, когда, посмотрев на крышу, не обнаружил украшения в виде жениха и невесты.

Он подумал, есть ли такое в торте Далилы.

В воздухе висел густой аромат сирени, но звуки лета не проникали в эту часть Денвера. Не было слышно ни смеха детей, ни лая собак. Ни жужжания газонокосилок. Вообще никаких признаков жизни.

Идеально ухоженный передний двор был разделен пополам тротуаром. Направляясь к входной двери, Грей чувствовал себя ребенком, собирающим сладости. В таком районе, как этот, наверняка раздавали и шоколадные батончики в натуральную величину.

Дверь открылась прежде, чем он успел нажать на кнопку звонка.

– Вы Грей?

Женщина была маленького роста. Он мог бы описать ее как «мышку». Трудно было представить ее адвокатом.

– Да, это я. Я так понимаю, вы Вероника Баррон?

– Да. Слава богу, вы здесь.
– Она схватила его за руку и втянула внутрь. Громкие мужские голоса эхом разнеслись по дому.
– Я не хочу, чтобы его арестовывали, но он должен уйти. Если вы можете просто вывести его из дома...

Она провела его в огромную гостиную, которая была такой же однотонной, как и весь дом снаружи. Через другую дверь, мимо моря белой мебели. Грей попытался представить, как бы он рос в такой стерильной обстановке, и у него ничего не получилось. В доме его семьи царил беспорядок, повсюду валялись книги, журналы и газеты. Нельзя было сделать и шага, чтобы не споткнуться о какие-нибудь материалы для чтения.

По мере того как они продвигались по дому, споры становились все громче.

– А что мне оставалось делать?
– закричал один из мужчин.
– У меня нет денег, и я...

– Кто в этом виноват, Эйвери?

– Значит, ты меня выгоняешь?

Ответил другой голос, на этот раз тише, и до ушей Грея донесся только низкий гул.

– Стэн и Эйвери ссорились и раньше, но в настоящее время это постоянная борьба, - сказала ему Вероника, ведя его через столовую, где за столом могло разместиться по меньшей мере двенадцать человек. По крайней мере, стол был не белый.
– Я устала от этого. Мне нужно, чтобы это закончилось.

– Я посмотрю, что можно сделать, - сказал ей Грей.

Они остановились перед застекленными дверями, которые вели в кабинет. Через дверь Грей мог видеть комнату, отделанную полированным дубом, и ряды солидных на вид книг на стенах, тех, что в мраморных обложках и кожаных переплетах, которые на самом деле никто не читал. Женщина открыла одну из дверей и впустила Грея внутрь.

В другом конце комнаты за огромным дубовым столом стоял пожилой мужчина с сединой в волосах, выглядевший довольно странно в выцветшем велюровом спортивном костюме. Это, должно быть, муж Вероники, Стэн. Посреди комнаты, спиной к Грею, уперев кулаки в бока, стоял молодой человек.

– Эйвери, - позвала Вероника.
– Здесь полиция.

– Ты серьезно?
– Сказал Эйвери своему отцу.
– Ты вызвал для меня полицию?

Только в этот момент он обернулся.

В ту минуту, когда они посмотрели друг на друга, время, казалось, остановилось. Эти светлые волосы и ледяные голубые непокорные глаза. Грей отчетливо помнил яркую полоску татуировок на левом предплечье парня.

И одну очень красивую задницу. Это он тоже помнил.

Щеки Грея вспыхнули. Он представил, как краска заливает его лицо до самых волос. Эйвери выглядел таким же потрясенным, каким он себя чувствовал.